Вера пришла в себя в полутёмной и холодной, четыре на четыре метра, комнате без окон. Никакой мебели не было, не было ничего, только голые стены и бетонный пол. Под потолком слабо горела лампочка, чуть освещая комнату. Она почти не помнила, как оказалась здесь. Помнила только то, что шла в институт и какая то девочка попросила её помочь снять с дерева котёнка. Когда они повернули за угол дома, Веру вдруг кто — то схватил, зажал рот, заломил руки и прижал к стене… затем поднёс к носу какую то тряпку и… и всё, больше она ничего не помнила. И вот теперь она здесь. Сколько было тех, кто на неё напал? Один, двое, трое? И как она впоследствии попала сюда — тоже не помнила. Но вот теперь она здесь и надо как — то выбираться отсюда. Девушка подошла к двери и осмотрела замок. Если бы у неё было хоть что нибудь: какая нибудь булавка или заколка, возможно она открыла бы дверь, или по крайней мере постаралась бы это сделать. Но сумочку у неё забрали. Вера отошла от двери и села в угол. Сколько она так просидела — она не знала. Часы она потеряла. Знала только, что хочется есть. Оно вновь подошла к двери и громко постучала.
— Эй! Что всё это значит?, — крикнула она, но никто ей не ответил и дверь не открыл.
Она ещё некоторое время постучалась и покричала, но безрезультатно. Есть хотелось всё сильнее, но она не понимала, как в таком положении ей хочется ещё чего — то, кроме как выбраться отсюда. От безрезультатности своих действий девушка легла на пол, свернулась калачиком, пытаясь унять бурчание в желудке, и не заметила как заснула.
Когда она проснулась, то первым делом увидела прямо перед собой на полу поднос с едой. Хотя едой, то, что лежало на подносе можно было назвать с очень большой натяжкой. Пара кусков хлеба, ложка и тарелка с какой то непонятной смесью, отдалённо похожей на кашу. Рядом с подносом, на полу, стоял стакан то ли с чаем, то ли с компотом. Вера решила съесть кашу и хлеб, а компот оставить на потом, рассудив, что жидкость надо экономить, так как неизвестно, сколько ей ещё придётся просидеть тут. Она быстро принялась за еду и скоро съела всё без остатка. К компоту так и не притронулась. Немного походив по комнате, она вдруг почувствовала, что её желудок вдруг скрутило в тугую спираль и не отпускает. И через несколько секунд ей вдруг ужасно захотелось в туалет. По большому. Терпеть не было никакой силы и она кинулась в угол, на ходу расстёгивая ремень джинсов и спуская трусы. Быстро плюхнувшись на корточках в угол, она исторгла из себя отходы жизнедеятельности. Её пронесло. Понос серовато — чёрной жижей растекался по полу, а она никак не могла остановиться. Она уже испачкала ботинки, джинсы и трусы, а понос всё не останавливался. Наконец, когда она уже подумала, что все внутренности выплеснутся из неё, поток прекратился. Но почти сразу же на неё накатила нестерпимая тошнота и девушка начала блевать, упёрвшись локтями в пол. Но когда всё содержимое желудка, оказалось на полу, Вера без сил упала в собственную блевоту и калл. Полежав пару минут, она встала, натянула грязные трусики и джинсы и вся грязная, на трясущихся ногах прошлась по комнате. Чтобы промочить сухое горло, она отпила немного компота и посмотрела наверх. Но что это? В углу, под самым потолком она увидела небольшой глазок. «Камера наблюдения!,» — с ужасом догадалась девушка. За ней кто — то подглядывал и возможно даже записывал всё то, что тут с ней происходило! От всего этого впору было завыть и девушка зашлась неудержимым, беспомощным плачем… как вдруг открылась дверь и в комнату вошли два крепких парня и направились прямо к ней.
— Нет!, — истерически закричала девушка.
— Не трогайте меня, убирайтесь прочь!
Но они её не послушались. Подойдя к ней, один из них взял её за правую руку, другой за левую. Она пыталась было сопротивляться, но один из них недвусмысленно заломил ей руку,дав понять, что лучше отказаться от этого. Затем в комнату вошёл тщедушный старичок со шприцем, подошёл к девушке, ловко задрав ей рукав кофты, вколол ей в вену какое — то вещество. У девушки закружилась голова, подкосились ноги и обессилев, она опустилась на пол. Но сознание не потеряла. И не утратила способность мыслить. Вот только движения стали какие — то заторможенные, как во сне.
И вдруг в комнату вошёл небольшого роста человек, весьма полный, одетый в аккуратный чёрный пиджак и чёрные брюки. Ещё какой — то человек принёс стул. Человек в чёрном костюме сел на стул, а парни, которые держали Веру и старик, подошли к мужчине и встали по обе стороны от него. Девушка продолжала сидеть в углу, плач прекратился. Все молчали. Девушка про себя прозвала этого человека «Человек в чёрном костюме». Наконец мужчина, сидящий на стуле, утвердительным тоном, не допускающим отказа, произнёc:
— Ты кое — что сделаешь для нас.
— Нет, — с трудом ответила она, челюсти тоже свело.
— Сделаешь, другого выхода у тебя нет, — спокойно и безразлично ответил он.
— Отпустите меня! Что я вам такого сделала?!, — вдруг заплакала девушка, закрыв лицо руками.
Но он её уже не слушал. О чём то посовещавшись со старичком, он произнёс:
— Хорошо, мы отпустим тебя, я не могу видеть женских слёз, но обещай, что ты никому и ничего не расскажешь. Обещаешь?
— Обещаю!, — радостно воскликнула девушка. Но из — за сведённых челюстей получилось не очень отчётливо.
— Ничего и никому не расскажу, клянусь!, — добавила она и попыталась подняться. Но ноги подкосились и она вновь упала.
— Но ты не можешь ведь уйти в таком виде, — сказал человек на стуле и девушка в первый раз осмотрела себя. Ботинки и джинсы в дерьме, кофта в блевотине, да и в волосах что — то запуталось. Возвращаться в таком виде она конечно не может.
— Ты примешь душ, твоя одежда к тому времени будет выстирана и высушена, а потом мы тебя отпустим, — ответил он.
— Но что вам было нужно от меня?, — спросила девушка.
Но он, не удостоив её ответом, вышел. Вместе с ним вышли и все его сопровождающие. C Верой в комнате остался только тот старик.
— Вставай, — сказал он ей.
— Я провожу тебя в ванную.
Девушка с трудом встала и на не очень послушных ногах, краснея, направилась за стариком. Они вышли из комнаты, прошли по полутёмному коридору и остановились около ещё одной двери.
— Ванная, там тебя уже ждут, — сообщил старик.
Но когда девушка уже протянула руку, чтобы открыть дверь, он остановил её и прошептал:
— Подожди, хоть мне и не полагается… но… я хочу!, — последние два слова он уже выкрикнул, схватил Веру за плечи и прижал её к стене. Она не могла вырваться, все движения были медленными и все части тела плохо её слушались. В нормальном состоянии хватило бы одного толчка чтобы оттолкнуть его, но не сейчас. Пользуясь её беспомощностью, старик принялся лапать её, прижался к неё телом и Вера ощутила, как его член медленно и неохотно встаёт в его штанах.
— Но я же вся, вся… , — принялась было говорить девушка.
— А я таких и люблю, — выдохнул извращенец и засунул руки ей под кофту. Облапав груди, он расстегнул молнию её джинсов и начал стаскивать их.
— Нет! Пожалуйста, не надо!, — взмолилась девушка, не пытаясь даже сопротивляться.
— Хм… , — вдруг пробормотал старик.
— Но этот запах, даже для меня очень силён… ладно, иди лучше вымойся… , но на всякий случай вот что..
C этими словами он достал из кармана вновь наполненный шприц и вновь вколол его содержимое девушке в руку. Затем открыл дверь и буквально втолкнул её туда.
Вера упала на колени и уставилась в кафельный пол. Затем подняла голову и осмотрелась. Обшарпанная ванная: грязные стены, зеркала нет, иоколо стены стоит что — то типа корыта, но с душем и с системой слива воды. Она подняла взгляд к потолку и не удивилась, вновь увидев камеры. Затем девушка перевела взгляд вправо и увидела её. Ту самую девочку, которая заманила её в ловушку под предлогом помочь снять котёнка с дерева. Девочке на вид было лет тринадцать, одета она была в чёрное трико и в руках держала длиный тонкий хлыст.
— Ах ты,… , — попыталась проговорить Вера, но не договорила.
Девочка подошла к ней и щёлкнула хлыстом прямо перед её лицом.
— Закрой рот, засранка! Вон как вся обделалась!
— Небось со страха?, — добавила она и ухмыльнулась.
— Давай живо раздевайся и под душ! Одежду оставь здесь, её заберут.
— И без фокусов!, — крикнула она и потрясла хлыстом.
Да какие тут фокусы, когда руки — ноги еле слушаются? Вера встала с пола и с неё сползли полуснятые джинсы. По ванной комнате почти мгновенно распространился характерный запах. Увидев призрительную улыбку на лице девочки, Вера сняла ботинки, носки и стянула кофточку. Перед тем как снимать лифчик она посмотрела на камеру. Снимают или просто смотрят? Да ей было уже всё равно, хоть выбраться бы из этого кошмара.
— Меня обещали отпустить, зачем же эти мучения?, — жалобно спросила Вера, снимая лифчик.
— Так надо, — твёрдо ответила девочка, поигрывая хлыстом.
Морщась и кривясь, Вера сумела оторвать свои грязные трусики от тела и сняла и их. Её вид представлял собой ужасное зрелище. Ноги по колено вымазаны, живот тоже. Так она не выглядела со времён раннего детства. Под пристальным взглядом девочки, Вера прошла к ванне и встала в неё. Повернула кран, затем другой: горячей воды не было. Жалобно посмотрев на девочку и не увидев ни капли жалости, Вера взяла с полки мочалку и намочив под водой, стала намыливать её. Когда мочалка была готова, Вера переключила воду на душ и на неё обрушился поток воды, такой холодной, что всё её тело свело судорогой, перехватив дыхание. Кое — как справившись с этим, она выключила воду и стала медлено тереть мочалкой своё тело, сплошь покрытое «гусиной кожей». Намылила шею, затем грудь, кое — как потёрла спину, живот, ягодицы, она уже хотела смывать с себя мыло, но девочка прикрикнула:
— Вымой подмышки, свою грязную задницу и… , — от последнего грубого слова девушка сморщилась, но принялась выполнять приказ. Морщась и постанывая, Вера побразгала водой себе в подмышки, затем чуть присела, немного расставив ноги и очень осторожно стала мыть генеталии. Затем потерла анал, немного ободрав кожу засохшими испражнениями. Переведя взгляд на камеру, она заметила что её объектив чуть двинулся. «Снимают, да ещё и приближают изображения, крупным планом берут» — со слезами подумала Вера. Затем вновь испытала адские муки, начав смывать с себя мыло ледяной водой. Но когда она уже думала, что всё позади, девочка злорадно сказала:
— А про голову ты забыла?
Cпорить было бесполезно и Вера намочила голову, потёрла её мылом, затем вновь встала под душ и ещё раз испытала жгучее прикосновение ледяной воды. И вот когда последние остатки грязи были смыты с её тела, к ванне подошла та девочка и сказала:
— А за то, что ты такая большая девочка и обгадилась, я хочу тебя наказать. Живо вставай на четвереньки!
Спорить было бесполезно и Вера опустилась на колени, облокотившись на дно ванны локтями.
— Сколько ударов хлыстом ты хочешь получить?, — вежливо осведомилась девчонка.
— Один, — с надеждой ответила Вера.
— Не один, а двадцать один!, — зло ответила девчонка, чуть шлёпнув Веру по заднице.
Вера вскрикнула и закусила губу, а девочка зловеще произнесла:
— Чего кричишь? Это разве больно?
— А вот так вот больнее, — добавила она, с силой опустила хлыст на задницу девушки…
В течении минутыдевочка продолжала осыпать ударами нижнюю часть спины Веры, Вера уже и кричать перестала, лишь упёрлась лбом в дно ванны и тихонько постанывала. Наконец, когда попка и половина спины Веры превратилась в сетку красных рубцов, девочка остановилась, вытерла пот со лба и сказала:
— Ну ладно, с тебя достаточно.
— В следующий раз будешь знать, как объедаться, — эту фразу девочка особенно выделила голосом и презрительной ухмылкой.
Пошатываяь и постанывая, Вера встала, затем вылезла из ванны. Девушку и без того всю трясло от холода и от страха, да тут ещё её всю пронзил кол холода, когда босыми ногами она встала на холодный пол ванны.
— Ступай, за дверью тебя уже ждут, — повелительным голосом сказала юная садистка и Вера, щёлкая зубами и от холода обхватив себя обеими руками, вышла в коридор.
В коридоре её ждал всё тот же старик — извращенец. Увидев её и отметив «гусиную кожу», улыбнулся и сказал:
— C лёгким паром!
Затем подошёл к ней, развёл её руки и оглядев с ног до головы произнёс:
— Так — с, совсем чистая, мне ты не подойдёшь, а вот для Петра Ми… , — вдруг он осёкся, осмотрелся по сторонам и добавил:
— А вот для него вполне сгодишься. Следуй за мной и не делай глупостей, ты же больше не хочешь в ванную комнату?
В «ванную комнату» Вера больше не хотела, поэтому она послушно пошла за стариком по полутёмному коридору. Остановившись около двери, обитой кожей, старик сказал:
— Я опять должен сделать это, так… на всякий случай.
С этими словами он достал вновь наполненный шприц и опять вколол его содержимое Вере, но не в руку, а в бедро, заодно осмотрев и обнюхав её генеталии. У девушки опять закружилась голова, одеревенели все конечности, а старик почтительно открыл перед ней дверь, приглашая войти.
Войдя в комнату, девушка первым делом осмотрелась. Комната, окон нет, только посередине стоит стол, напротив него небольшое кресло, за столом сидит человек. Тот самый «человек в чёрном костюме». Увидев его, девушка прикрыла рукой низ живота, другой рукой кое-как закрыла грудь. Человек встал и жестом пригласил девушку подойти поближе. Продолжая прикрываться руками, Вера вышла на середину комнаты и остановилась. Человек внимательно смотрел на неё, она на него. Никто не произносил ни слова. Вдруг дверь кабинета открылась и вошёл молодой человек, держа в руках верину выстираную одежду и полотенце. Жадно пробежав по девушке взглядом, он положил одежду и полотенце на пол и удалился. Неуспев окончательно высохнуть, Вера хотела было взять полотенце, но «человек в чёрном костюме» остановил её:
— Позволь мне сделать это самому, — сказал он, подходя и подбирая полотенце с пола.
Затем он подошёл к девушке, встал напротив неё и принялся очень осторожно вытирать её волосы. Вера перестала дрожать, благодарно улыбнулась, но руки не опустила. Вытерев волосы, мужчина круговыми движениями начал растирать ей спину. Вера окончательно согрелась и даже опустила руки. Грудь у неё была крепкая, красивая, с аккуратными сосками, которые потихоньку начали уже твердеть. Закончив со спиной, мужчина обратил внимание на её грудь. А Вера обратила внимание на то, что у него началась эрекция. Но мужчина не стал целовать её груди, а почему — то нагнул её, встал напротив её лица, намотал полотенце на ладонь и с силой провел ладонь по её ягодицам, затем резко переместил ладонь к анусу, чуть надавил и резко провёл вверх — вниз. Вера вскрикнула, но отметила про себя, что ей это доставляет удовольствие. А мужчина тем временем резко просунул в её анал указательный палец, а затем и безымянный. Комната огласилась вериным криком. В нем было всё: и боль, и наслаждение, и жалость, и стыд унижения. А человек тем временем уже просовывал другую руку Вере под живот и поглаживал её влагалище. Проведя ладонью по половым губам, он явственно ощутил