Уверена, вы слышали фразу, «смотри не разбуди спящего монстра». Ну что ж, в своем сыне, я разбудила монстра в прямом и переносном смысле.
Прежде, чем соблазнить его, Миша был тихим, застенчивым и консервативным мальчиком, который удовлетворял себя только инцест фантазиями. Но как только вкусив запретный плод, он превратился из мальчика в мужчину, из мыши в льва.
Я знача, что очень изменила наши отношения в эту первую славную ночь, когда отдала себя полностью сыну, позволяя ему использовать все три мои дырочки. Но все еще была его мать, и любила по матерински, хотя также начала любить и как любовника, как хозяина.
В сущности, я чувствовала себя, как Шелли из Франкешнтейна, я создала монстра… ох, но каким красивым монстром он был: двадцать три вечно стоящих и готовых к работе сантиметров… вечно.
На следующее утро, после славного соблазнения сына, я проснулась, от тыканий члена в мои губки. Я не люблю рано вставать, поэтому оттолкнула его пытаясь получить еще несколько минуток сна, но проснулась сразу от очень возбуждающих слов моего застенчивого сына.
— Открой рот, членососка, — услышала я его приказ.
Глаза широко открылись и я посмотрела на эрегированный двадцатитрёхсантиметровый член сына. Пытаясь заговорить, я была остановлена на полуслове вставленным в мой рот членом.
Он начал медленно трахать мои губы, и объяснил, что поменяется в нашей семье.
— С сегодняшнего дня, мама, ты моя сучка. Будешь играть только когда я захочу и все время мне подчиняться. Когда я был ребенком, ты никогда не разрешала завести собаку, а я очень ее хотел. Поэтому я решил с сегодня завести себе одну.
Я не разрешала завести собаку, потому что у меня аллергия на их шерсть, но спорить с огромным членом во рту было невозможно. Я также была удивлена, почему он завел речь о домашних животных, в то время когда трахал меня в рот, но затем он завершил мысль.
— Знаешь какое животное я хочу, мамочка? — спросил он, вытянув свой твердый стержень из моего рта. Глядя на него, голодная, чтобы заполучить огромный член обратно между свих губок, я ответила:
— Какое Миша?
Он усмехнулся, когда снова засунул свой прекрасный член в мой рот.
— Тебя мама, ты будешь моим животным, моим любимым щенком.
Мои глаза широко раскрылись, от его уверенности, но, конечно, я ничего не могла сказать, рот был полностью занят. Он продолжил объяснять:
— Твоя кровать теперь будет нашей, мы будем спать на ней вместе, и, я ожидаю, что все три твои дырочки, будут доступны мне в любое время для траха.
Услышать слова сына «дырочки для траха» было и шокирующим и очень возбуждающим моментом. Видя его доминантным, отвечающим за отношения, заставило влагалище намокнуть. Теперь я проснулась полностью и была готова повеселится.
— Значит так, начиная с сегодняшнего дня, трусики для тебя запрещены, колготки носить запрещено, только сексуальные чулки, бюстгальтер можно носить только на работе, — сказал он, продолжая строить наши новые покорно-доминирующие отношения.
— Черт, я люблю, когда мой член в твоем рту, — застонал он, прежде чем добавить, — ты выглядишь так охуенно горячо, сося его.
Я застонала, своеобразно сказав спасибо.
Уже в состоянии читать мои мысли, он спросил:
— Мамочка возбуждена?
Затем вытащил свой член из рта, и положил свою руку на мою мокрую, все еще голенькую от прошлой ночи киску и улыбнулся:
— О да, моя мамочка возбуждена.
— Миша, пожалуйста, трахни мамочку, — застонала я, когда он пальцем нажал на мой клитор.
— Ну не знаю, — ответил он, — ты ж меня оттолкнула, когда я предлагал тебе это сначала.
— П-п-прости, — заикнулась я, — я все еще спала, и не понимала, что происходить.
Он засунул свой член обратно в мой рот, и начал быстро его трахать. Каждым движение бедер, он заполнял его своим двадцати три сантиметровым членом, при этом я чувствовала, как его яйца ударяются о подбородок.Такой акт со стороны выглядел очень пикантно и грязно.
Я сосредоточилась на подавлении рвотных позывов, пока он так грубо и глубоко использовал мой рот, для своего личного удовольствия и вскоре была вознаграждена соленым семенем, которое изнутри покрывало мое горло. Он замедлился, когда отстрелял свой груз и я начала сама подаваться вперед и назад, жадно выдавить последние капли спермы сына.
Наконец, он вытащил свой член и как будто забыл о своей доминантном положении.
— Извини мама, я просто не мог сдержаться.
Слизывая последние маленькие капли спермы с головки его члена, я улыбнулась, мое влагалище ожило и нуждалось в пище.
— Никогда не извиняйся сын; я всегда готова служить тебе.
— Это кажется неправильным, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.
— Что тебе кажется неправильным? — спросила я, удивлена внезапным изменением после такого наглого траханья моего лица.
— Это, — сказал он сбыт с толку.
— Тебе вроде не казалось неправильным, использовать мое лицо как свой личный спермоприемник, — отметила я.
— Это просто, я имею ввиду, — мой гений сын, изо всех сил пытался связать пару слов, и хоть как то описать сдвиг наших отношений. Я прервала его и сказала:
— Миша, я все еще твоя мать, а ты все еще мой сын.
— Да, но, — сказал он, на я села и прервала его.
— Шшш, милый, мамочка говорит, — сказала я, положив палец к губам. И продолжила, двигаясь в его уху, — и я все еще люблю тебя, как мать любит сына. А также, люблю как любовника, очень хорошо оборудованного, внимательного, доминирующего любовника.
Я забрала палец от его губ, и покусывая мочку уха, сжала все еще твердый член.
Он заикнулся, смесь недоумения и растущее возбуждения захватило его.
— Но ты же моя мама.
— И ты трахнул мое лицо, довольно агрессивно кстати. А яйца отбывались от моего подбородка, как баскетбольный мяч отскакивает от пола, — отметила я, засовывая язык в его ухо.
— Я не знаю, что на меня нашло. Проснувшись утром, как всегда, возбужденным, и помня события вчерашнего вечера, внутри меня что-то переклинило, и я начал совать член в твои губы, — объяснил он, через тихие стоны.
— Зато я знаю что на меня нашло, — прошептала я, а левая рука сжала его снова готовый к бою член, и добавила, — а также знаю, чего хочет мамина влажная киска.
— Ох мама, — застонал он, пока делала для него двойную радость, язычком лаская ушко, а рукой поглаживая член.
— Хочет ли мой ребенок оттрахать меня? — спросила я, передвигая язык по шее к его соску.
— Аахх, мама, — застонал он, когда я взяла его сосок в рот.
Я дразнила и покусывала сосок прежде чем спросить:
— Аахх, мама что?
Затем переключилась на другой сосок и продолжила мучить его, как он пробормотал:
— Ты т-т-точно уверенна, что мы должны делать это?
Глядя не него, и активнее начав работать рукой по большому члену, я надула губки и по детски спросила:
— А что сынок не хочет трахнуть свою мамочку?
— О Боже, мама, — простонал он, и его нежная манера поведения снова сменилась на агрессивную, как Брюс Бэннер превращается в Халка, затем он сильно толкнул меня на кровать.
Не говоря ни слова, он залез не меня и легонько вставил свой член в мой сладкий оазис.
— Ох сынок, какое же наслаждение приносит мамочке твой член, — я застонала, когда член полностью вошел в меня. По какой-то необъясненной причине, называя его сынок, а себя в третьем лице мамочкой, очень усиливало сексуальный пик. Казалось, чем дальше переходить разрешенную черту, тем больше острых ощущений.
Он делал сильный, глубокие толчки в мой теплый рай, что заставляло тело двигаться ему навстречу.
— Хочу видеть твои сиськи, мамочка.
Я засмеялась, когда он усердно пытался стащить футболку, которую я одела для сна.
— О да, у мамочки есть сиськи, даже буфера, огромные буфера, сынок.
— Скорее арбузы, — поправил он меня, схвативши мои, уже свободные,… Читатьдальше →