Что сказать, денек не задался. Хотя еще недавно все, вроде бы было хорошо: любимый парень, планы на вечер, планы на выходные, планы на месяц… Да, люблю планировать, нет во мне импульсивности, безалаберности или «сумасшедшинки». Вот и допланировалась — стою вечером на автобусной остановке, глотаю непрошенные слезы.
А как тут не плакать, когда перед глазами стоит лицо Олежки, уже бывшего парня: «Пойми, Лена, ты — хорошая, умная, правильная, но… даже не знаю что и сказать. Вот мы с тобой всего пол года вместе, а словно десять лет женаты. Ты милая, домашняя девочка, но мне сейчас другое нужно… « Ага, знаю я, чего ему нужно. Точнее, кто нужен.
Олька, моя лучшая подруга. Ну да, тоже — бывшая. Девочка с внешностью ангелочка, способная от одного запаха алкоголя утратить всякие «тормоза» и уйти в отрыв. Стриптиз на столе в клубе — было, затесаться в компанию «лиц кавказской национальности», нараздавать авансов, а потом по телефону жалобным шепотом просить «Леночка, пожалуйста, вытащи меня отсюда» — легко. А кто будет спасать беспутную девицу? Правильно, умненькая, практичная подружка со своим парнем. Вот я и спасала, пока не доспасалась.
И чего он в ней нашел? Я, между прочим, симпатичнее! Волосы цвета воронова крыла, темные глаза, фигура дай бог каждому, грудь нормального третьего размера, а не слабые намеки, как у некоторых. Экстрима, ему что ли в жизни не хватало? Так прыгнул бы с парашютом. Мало ему, козлу, те кавказцы морду били. Хотя Олежка в итоге победил. Он у меня сильный… вот только теперь уже — не у меня. Так, не плакать, и так народ косится…
— Красавица, по чем час счастья?
Выныриваю из воспоминаний и с недоумением смотрю на дорогу. Что это за явление такое с наглыми вопросами? Нет, я тоже в курсе, что на этой улице часто ночные бабочки обретаются, и как раз на этой и соседней остановках, но я то тут причем?! Одета прилично, накрашена едва-едва. А явление — ничего так себе, будь путаной — запрыгала бы от радости. Дорогая машина, за рулем — парень с каменной физиономией, то ли шофер, то ли охранник, на заднем сидении устроился сам любопытный гражданин. Лет сорока, не красавчик, но лицо приятное, мужественное такое, глаза — серые, внимательные. Рассматривает меня с ленивым любопытством, словно уже одежду стягивает. Хозяин жизни, блин.
Открываю рот, чтобы послать любителя «сладенького» куда подальше,… но вежливо, и со всем тактом. Грубо посылать хозяина дорогой машины лучше, когда у самой в друзьях и покровителях есть такой же, а не то можно легко найти себе неприятностей на нижние девяносто. Вот только стоило мне набрать в грудь воздуха, как пред глазами пронеслась картина сегодняшнего вечера: набираю мороженого и в обнимку с лучшей подругой весь вечер рыдаем и жалуемся друг другу, какие мужики козлы.
Хотя стоп — подругу из программы вечера вычеркиваем: она сейчас занята, моего предыдущего козла ублажает, сучка страшная. Еще лучше, рыдаю и заедаю стресс мороженым в гордом одиночестве. Картина маслом — «Правильная девочка Лена переживает расставание с любимым». И от этого стало вдруг так обидно, что захотелось доказать всему миру «Не скучная я! Я тоже могу быть… ну… неправильной, вот!» Поэтому вместо вежливого отказа внезапно выдаю:
— Пять тысяч — час, красавчик. А за тридцать — целая ночь счастья.
Судя по удивлению на лице — переборщила с ценой. Ну и ладно. Раздевать взглядом прекратил, уставился на лицо с недоумением, и, кажется, даже слегка разозлено. Улыбаюсь в ответ максимально очаровательно (очаровательно, а не язвительно, блин) и встречаю взгляд с вызовом: «Что, не ждал? А вот так! И вообще, плати — или не задерживай очередь». Ой, похоже это я зря: не надо было в гляделки играть. Злость из взгляда ушла, наоборот — в глазах появился интерес, и какой-то азарт. И улыбочка на губах нарисовалась, ехидная такая, аж заранее страшно.
— Окей, красавица, запрыгивай.
Черт!Нет, можно просто развернуться и быстренько рвануть прочь от остановки. Вряд ли он за мной бегать будет, нафиг я ему сдалась. А с другой стороны, сама же хотела совершить что-нибудь безумное? А безумнее этого найти сложно: заказывали — получите и распишитесь. Так что решай, Ленок.
В машину садилась с дрожью в коленях. Страшно все же, да и непривычно: опыта у меня в мои девятнадцать лет совсем чуть, да и тот весь с Олежкой получен, так что как себя должна вести путана, представляю в основном чисто теоретически. По фильмам.
— Как тебя зовут? — а голос тоже приятный, уверенный такой. И самого могу рассмотреть получше — крепкий, плотный, но не толстый. Сильный, наверное.
— Лена, — ответила, и мысленно дала себе подзатыльник. Ну вот зачем настоящее имя-то было называть? Хотя, без разницы, мало ли Лен на свете.
— Лена, значит, — опять улыбается сидит, — А меня называй Юра.
— Как скажете, Юра, — что-то мой героический запал начал потихоньку испаряться. А машина уже едет куда-то. И я к нему на «вы» обращаюсь. Надо-то как, может, понаглее? А этот… Юра еще шире улыбается. Взял меня за подбородок и рассматривает, словно оценивает. А теперь — отпустил, и провел пальцами по губам, соскользнул на шею, поглаживает так, что мурашки по всему телу пошли. Сижу ни жива ни мертва, страшно до жути,… но при этом — влажность между ножек появилась, и дыхание участилось.
А он, видимо, насмотрелся, и мягко, но настойчиво положил ладонь мне на затылок и к паху склоняет.
— Давай, Лена, поработай ротиком, пока едем.
А ладонь у него мягкая, но словно стальная — чувствую, что дергаться бесполезно. Я только что и осмелилась пропищать:
— Не при водителе же…
Мужчина мне даже отвечать не стал, только хмыкнул. Непослушными пальчиками расстегнула ширинку, высвободила из белья уже твердеющий член и застыла. И этим меня сегодня будут… будут иметь?! Ой мамочки, во мне столько места нет!
— Что, понравился? — в голосе мужчины прямо-таки бездна самодовольства, явно гордится. Даже хватку ослабил, дал время рассмотреть, но вот опять потянул мою голову вниз.
— Давай, красавица, поласкай его.
Осторожно коснулась уже полностью вставшего члена ладошкой, нежно прошла по всей длине… и мягко обвела язычком набухшую головку. Мужчина шумно вздохнул, его рука усилила нажим, поторапливая. Я послушно втянула в себя возбужденную плоть, стремясь взять в ротик как можно больше. Отстранилась, выпустив изо рта заблестевший от слюны член, провела язычком по всей длине, от мошонки до кончика, после чего снова впустила могучий агрегат между своих распахнутых губ, погружая его все глубже, и все больше сама от этого возбуждаясь. Странно, я ожидала, что делать минет абсолютно незнакомому мужчине будет противно, или хотя бы просто неприятно, но вместо этого чувствовала, что не будь мой ротик занят, я бы уже начала постанывать от захлестывающего возбуждения.
В какой-то момент ладонь Юры перестала просто поглаживать мои волосы, но начала задавать ритм, заставляя насаживаться ротиком на член еще глубже, все резче. Теперь мужчина просто трахал меня в рот, ни мало не заботясь о моем удобстве, властно, по хозяйски. Правда, боли не причинял, наоборот — происходящее заводило меня все больше, заставляя чувствовать себя безвольной игрушкой, но при этом слово распутывая какие-то невидимые узлы в сознании. Это оказалось так легко, просто расслабиться, покориться — и доставлять удовольствие, одновременно самой получая не меньшее. Поэтому я не сделала ни попытки высвободится, и лишь постаралась как можно лучше ласкать язычком член, овладевающий моим ротиком.
Не знаю, сколько прошло времени, но вот, несколько раз войдя особенно глубоко, мужчина начал кончать. Широкая ладонь не позволила мне отстраниться, и мой ротик наполнился солоноватым и пряным вкусом его семени. Олежке я спускать себе в рот никогда не позволяла, но сейчас мнепросто не оставили выбора. И почему-то вовсе не стало противно, просто этот вкус добавил какую-то особую изюминку в произошедшее. Я медленно … сглотнула сперму, после чего аккуратно прошлась губами и язычком по плоти мужчины, убирая следы.
— Умница, девочка, — теперь рука Юры не давила, а снова гладила меня по голове, словно послушного ребенка, — У тебя ласковые губки и волшебный ротик.
Глупо, наверное, но похвала оказалась неожиданно приятной. Тем временем, мы приехали — буквально через десять минут Юрий вежливо, но твердо провел меня в небольшую, хорошо обставленную квартиру в элитном доме. Эдакое любовное гнездышко. Хотя ясно, что за аист это гнездо свил и почему: колечко на пальце у Юры имеется, а следов жены в этой квартирке — не наблюдается. Понятно: дражайшая супруга сторожит семейный очаг, ожидая мужа, который трудится сверхурочно, множа семейное благосостояние. Все-таки, все мужики — сволочи. Правда некоторые сволочи — довольно симпатичные…
Из душа выходила с некоторой опаской: а вдруг он все же маньяк? Да и если не маньяк — его размеры сильно уж больше привычных мне, как бы не сделал больно. Юра ждал меня, лежа на постели.
— Ложись вот сюда, — указал на место рядом с собой.
Улеглась на спину, жду что дальше будет. И страшно опять, и возбуждение нахлынуло — чувствую, снова увлажнилась. А он не торопиться: чувствую руки на своем теле. Ладони широкие, горячие, пальцы — вроде бы, ласковые, но чувствуется, что пожелай он — сомкнутся стальными клещами. Опять начал с личика: провел мягко по скулам, очертил губы, и засунул два пальца мне в ротик.
— Пососи.
Послушно сосу, еще и лаская язычком, словно в ротике снова его член. Долго это не продолжается: мужчина вытаскивает пальцы и ведет ими, влажными от моей слюны, по подбородку, по шейке, к груди. Смачивает соски и начинает играть с ними, то мягко поглаживая, то слегка пощипывая.
Мне так хорошо, что от удовольствия я начинаю слегка всхлипывать, и, не удержавшись, начинаю ласкать себя между ножек. Увлекшись, пропускаю момент, когда его пальцы двинулись дальше вниз, а им на смену пришли мужские губы, вобравшие в себя затвердевший сосок. А уж когда Юра его прикусил, нежно, но ощутимо, меня словно разряд тока прошил. Я была так близко от вершины, что кажется, еще немного — и… Но тут мою руку, ласкавшую «киску» накрыла мужская ладонь и заставила прекратить.
На смену моим пальцам пришли чужие, более грубые, но ласковые и умелые. Вот только дать мне кончить в намерения Юры не входило: каждый раз, когда мне оставалось совсем немного, он останавливался. И вот когда я уже решила, что сейчас наплюю на остатки гордости, и начну умолять позволить мне… мужчина отодвинулся, и я увидела, как он одевает презерватив.
«Да, а ты, Ленка, совсем голову потеряла… Хорошо хоть у кого-то из вас мозги не отключились, а то только залета тебе и не хватало. Вот уж было бы всем приключениям приключение…»
В этот момент Юра навис надо мной, и я почувствовала, как головка его члена прикасается ко входу в мою»киску», разгоряченную ласками и уже давно жаждущую вторжения. А он опять не торопился, лишь дразня, проводя головкой по покрытым влагой лепесткам. И только когда я, не выдержав, обхватила его руками и попыталась сама насадиться на член, мужчина двинулся навстречу, разом входя в меня одним мощным толчком.
Я ахнула. Нет, больно не было — скорее, непривычно. На миг мне показалось, вошедший в мою «киску» член заполнил меня всю без остатка так, что я даже вздохнуть не смогу. Юра замер, давая мне привыкнуть к его размеру, но почувствовав, что я слегка расслабилась — двинулся дальше, погрузившись еще глубже. От затопившего меня блаженства, я застонала, и провела ладошками по накрывшему меня сильному, поджарому телу, от плеч до ягодиц, одновременно и благодаря, и побуждая продолжать.
И мужчина понял: начал двигаться, сначала медленно, мягко, но скаждым разом — все сильнее, резче. И вскоре уже он почти полностью выходил из меня, и тут же снова погружался до конца одним могучим толчком, вырывая из меня вскрик. Прижав меня к постели, Юра буквально вколачивал свой член в мою «киску», порыкивая от удовольствия, словно могучий хищник. А я… улетала.
Первый оргазм унес меня в звенящие дали почти сразу — столь велико было мое возбуждение, за ним вскоре пришел второй… Кажется, я кричала, вопила от наслаждения, забыв про всякую сдержанность, забыв, что меня сюда привезли в качестве шлюхи, и это я должна доставлять удовольствие, а не получать его… Не знаю, сколько это продолжалось — я потеряла счет времени, но, вынырнув в очередной раз из блаженного омута, я поняла, что Юриного члена больше нет во мне, также как нет его губ на моих сосках и гуди. Но при этом было так хорошо, что не было ни желания, ни сил шевелиться. Я лежала все так же — широко разведя ноги, выставив всю себя на обозрение, все еще плохо соображая где я и что я…
— Ты — не проститутка.
По голосу Юры я поняла, что он не спрашивает, а утверждает. И вот тут мне вдруг, впервые за вечер, стало по настоящему стыдно. До этого я словно носила незримую маску: ну отсосала, ну трахнули — так ведь для путаны это нормально, это — работа. Но сейчас мужчина всего тремя словами сорвал ее с меня, мигом превратив обратно в Леночку, умненькую, хорошую девочку, решившую что ей под силу натворить немножко глупостей и не попасться.
Я сдвинула ножки и отвернулась от лежащего рядом мужчины, чувствуя, как даже уши у меня от смущения становятся алыми. Захотелось чем-нибудь прикрыться, вот только ни простыни, ни покрывала под рукой не было. Я даже слегка сопротивлялась, когда сильные руки разворачивали меня лицом к мужчине, но лишь до тех пор, пока не поняла, что он едва ли даже замечает мой протест. Стальные пальцы ухватили меня за подбородок и заставили поднять лицо и встретиться глазами с Юрой. На удивление, в глазах мужчины не было ни ехидства, ни издевки, ни, чего я больше всего опасалась, презрения. Лишь какой-то странный, сочувственный интерес.
— Что, плохой денек выдался?
Горло перехватило от внезапно подступивших слез, поэтому я просто кивнула, заодно поняв, что он меня больше не удерживает. Мужчина вздохнул, и снова, как недавно в машине, погладил меня по волосам, только на этот раз явно не благодаря, а успокаивая.
— Вот и у меня денек… тот еще. Захотелось развеяться, сделать что-нибудь… глупое, что ли. Решил снять проститутку прямо на улице… А тут — ты.
— Извини, — вырвалось у меня раньше, чем я успела подумать.
— За что? — кажется, я сумела его удивить. Хотя, я и сама себе удивляюсь.
— Ну… за то, что помешала твоим планам. Сам же сказал: я — не проститутка.
Мужчина откинулся на подушку и его могучее тело затряслось. Сначала мелькнула глупая мысль, что он зарыдал (сердечко защемило от сочувствия), но спустя секунду до меня дошло, что он беззвучно хохочет. Все сочувствие мигом улетучилось. Вот интересно, если я накрою его физиономию подушкой и навалюсь всем тельцем — сумею придушить или нет?
— И… и… извини, — Юра смахнул набежавшие слезы, — Леночка, ты — прелесть. Ты только что сделала мой день не таким мрачным.
Желание придушить мужчину улетучилось вслед за сочувствием, и я несмело улыбнулась в ответ. Тем временем он снова притянул меня к себе и кивком головы указал на начавший оживать член. Ненадолго возникло желание поупираться: все таки он теперь знает, что я не путана. Но, с другой стороны, после того, что уже было — это будет выглядеть глупо. А еще я не могла не признать, что с Юрой мне было хорошо, много лучше чем с Олежкой. Вроде бы и любимый парень, но с ним в постели я подобного не испытывала ни разу. А раз так…
Я охотно взяла окрепший член в ротик и начала неспешно сосать, лаская язычком и поглаживая влажную от моих собственных выделений мошонку. Не