— Никак не могу налюбоваться, как ты танцуешь, — улыбнулся Виктор Алексис, ведя её с танцпола.
— Спасибо, — Алексис улыбнулась и, приобняв юношу, поцеловала его. — Да ты тоже хорошо… занимался этим раньше?
— Только в кружке бальных танцев, ещё в школе, — улыбнулся юноша. — Это, конечно, совсем другие танцы… но кое-что тело ещё помнит. А ты?
— Ну, я два года на Марсе в танцевальную студию ходила… — отвечала Алексис, присаживаясь за их с Виктором общий столик, — плюс ещё два года дома, на Центавре.
— А… ты этим, ну, как парень занималась или как девушка? — осторожно спросил Виктор.
— И то и другое, — Алексис рассмеялась. — Там, конечно, сперва удивлялись, потом перестали, но всё же отрабатывать движения для партнёра-мужчины, находясь в женском теле, — и наоборот — мне так и не разрешили. Ну а альчибианские танцы — это вообще совсем другое… я изучала четыре вида танцев, для каждой комбинации полов. Но я училась недолго (для sexytales), а сейчас половину забыла.
— Я даже не представляю себе, как эти альчибианские танцы могут выглядеть… — слегка ошарашенно ответил Виктор.
— Мне сейчас и показать-то не с кем, — Алексис с улыбкой развела руками. — Говорят, кто-то из альчибианцев открыл танцевальную студию, но на Венере. Там, говорят, наших много, и им вроде бы легче адаптироваться. Но… я сама как-то не особенно хочу на Венеру. Не могу объяснить, почему.
— Сложно было тебе… акклиматизироваться тут, среди землян? — спросил Виктор.
— Сложно, — Алексис вздохнула. — Но более-менее удалось. Хотя трудностей было… В первую же неделю купила себе несколько комплектов местной одежды, свою старую запихала в шкаф, и она там до сих пор и пылится. Для землян наша мода выглядит… непривычно.
— Покажешь? — Виктор улыбнулся.
— Э-э… — Алексис сперва удивилась, а потом рассмеялась. — Ну, если ты действительно хочешь…
— Просто интересно, — Виктор улыбнулся. — Я принесу чего-нибудь выпить?
— Сок, лучше вишнёвый. Пока ты ходишь, можно я в туалет? — Виктор кивнул в ответ, и оба, встав из-за столика, направились каждый в свою сторону.
В туалете Алексис собиралась задержаться всего на пару минут для отправления естественных потребностей и уже намеревалась нажать на кнопку спуска воды, как вдруг услышала из соседней кабинки приглушённый стон:
— Эрик… О, Эрик!… — и, потянув носом воздух, Алексис почувствовала именно то, что ожидала, — запах возбуждённой женщины.
— (непереводимая игра слов)! — негромко, но с чувством выругалась Алексис на языке своей далёкой родины. Альчибианские ругательства плохо переводились на земные языки: первое из слов, произнесённых Алексис, означало «постоянно находящаяся/находящийся в состоянии гормонального взрыва» (и объединяло в себе земные «шлюха» и «идиотка»), а второе — «тот, кто намеренно вызывает гормональный взрыв у другого альчибианца» (что было на Альчибе ещё более тяжким преступлением, чем просто изнасилование). — Только этого мне сейчас не хватало! — Алексис прислушалась к ощущениям своего тела. Потом к стонам за стенкой туалетной кабинки — стоны были только женскими, и, похоже, неизвестный Эрик не участвовал в процессе. Снова к своему телу — и ощутила первые, ещё далёкие признаки приближающегося превращения.
Снова ругнувшись, Алексис села на унитаз. Лучше переждать гормональный взрыв здесь, — решила она. Если она набросится на Виктора прямо при людях (а она не сможет этого не сделать), окружающие не поймут… да и сам Виктор тоже может не понять.
Девушка за стенкой застонала снова, и Алексис внезапно почувствовала, как вместе с разливающимся по телу теплом её охватывает злоба на эту девушку. Какого чёрта ей понадобилось портить ей свидание?! И ведь даже если свидание не будет испорчено целиком, их настроение будет уже не тем. Вожделение продолжало охватывать Алексис, и оно уже было направлено на одну цель — на эту девушку застенкой кабинки. Алексис внезапно поняла, что хочет изнасиловать эту маленькую шлюху.
— Эй, — со зловещей улыбкой окликнула Алексис девушку. — Тебе там хорошо?
Девушка сдавленно ойкнула.
— Извините!… — пробормотала она из-за стенки.
— А, может быть, к тебе присоединиться? — спросила Алексис, засунув руку за ремень брюк и чувствуя, как её клитор набухает от крови. Девушка не ответила, и Алексис усмехнулась. — Просто открой дверцу, когда будешь готова, — она тихо щёлкнула задвижкой дверцы собственной кабинки и усмехнулась снова, чувствуя вырастающий в её руке член — вернее, уже его руке. Вскоре его феромоны должны были сделать своё дело, и девушка отдастся ему сама. Нужно было только подождать…
За стенкой Алексис услышал звук спешно натягиваемой одежды, потом открываемой дверцы — и стоило не видимой им девушке сделать шаг, как Алексис резко распахнул дверцу своей кабинки, схватил девушку за руку и втащил её в кабинку, прижав к стенке и зажав ладонью её рот.
— Ты можешь убежать, — со зловещей усмешкой сказал Алексис, глядя в расширенные от ужаса по-азиатски раскосые глаза и с трудом борясь с желанием наброситься на девушку прямо сейчас. — Но ты не сможешь убежать от собственного тела. Ты чувствуешь, как тебе становится очень, очень тепло? Если ты убежишь, ты будешь готова наброситься на любого мужчину и отдаться ему даже на глазах у всех, — он выдержал паузу, давая своим феромонам подействовать на девушку. — Так, может быть, лучше сделать это сейчас? — девушка не ответила никак, но перестала вырываться. И Алексис, отвлекшись на секунду, чтобы одной рукой закрыть дверцу кабинки, отнял вторую от рта девушки и впился в её губы поцелуем.
Через несколько секунд Алексис почувствовал, как девушка отвечает на его поцелуй, и тогда он подхватил её и посадил на унитаз. Только теперь он как следует мог рассмотреть её лицо — совсем юное, с азиатскими и, кажется, марсианскими чертами — лицо было не слишком красивым, а яркая косметика скорее портила его, чем украшала, но во время гормонального взрыва Алексис мог бы переспать с кем угодно. В глазах азиатки застыл испуг — и желание.
— Ты плохая девочка, а плохих девочек нужно наказывать, — тяжело дыша, прошептал Алексис и снова впился губами в её губы, его руки принялись расстёгивать пуговицы блузки, а девушка обняла его, отвечая на его поцелуй. Через минуту, уже расстегнув блузку, Алексис вновь разорвал поцелуй — под блузкой он увидел белый лифчик, а расстегнув его (с этим пришлось повозиться: даже будучи девушкой половину времени, Алексис не носила лифчиков и не слишком хорошо умела снимать и надевать их), — маленькие грудки девушки. По-марсиански широкая грудная клетка должна была зрительно увеличивать грудь, но здесь было особенно нечего увеличивать. Но Алексису было, как уже говорилось, всё равно, и он припал губами к торчащему соску, слушая сдерживаемые стоны марсианки. А затем, уже не в силах ждать, задрал мини-юбку девушки и принялся стаскивать с неё трусики.
— Пожалуйста… — вдруг прошептала она, задыхаясь от желания. — Это мой первый раз…
Алексис вздрогнул, словно от удара. Одно дело — изнасиловать девушку, хотя с ясной, не затуманенной гормонами головой Алексис бы ни за что этого не сделал, но совсем другое — изнасиловать девственницу! Да она, может быть, ещё и несовершеннолетняя?! Но желание требовало выхода, и, подняв глаза, Алексис увидел то же самое желание в глазах девушки, одновременно вцепившейся в края юбки и призывно раздвигавшей ноги, однако разум Алексиса кричал, бился запертой в клетке похоти птицей, умоляя не делать этого. Собрав остатки воли, парень резким рывком поднял девушку выше, посадив на сливной бачок, и припал губами к её истекающей соками киске. Впервые в жизни он ласкал девственницу, а для неё это, разумеется, тоже был первый раз, и это сводило с ума обоих. Девушка стонала, обеимируками прижимая голову парня к своей киске, а тот дарил ей неведомое ей прежде наслаждение. Алексис, одной рукой ласкавший свой член внизу, кончил первым, по инерции продолжая ласкать киску девушки, а потом…
— Что я наделал?! — с ужасом прошептал он, отдёргивая голову от девушки. Но в её глазах всё ещё горело желание, и она, почувствовав, что ласки прекратились, прошептала:
— Пожалуйста… ещё!…
Несколько секунд Алексис колебался, а затем снял девушку с бачка, снова посадив вниз, — и она тут же обняла парня. Алексис принялся ласкать её киску пальцами (для этого ему понадобилось некоторое усилие воли), и она сама поцеловала его в губы, хотя юноше этот поцелуй уже вовсе не был приятен. Через минуту или две таких ласк девушка оторвалась от его губ и оргазмически застонала. А затем её взгляд начал проясняться, гормональный туман рассеивался, и в глазах девушки Алексис увидел сперва шок, а затем неподдельный ужас — и поспешил зажать её рот ладонью, прежде чем она начнёт кричать.
— На помощь звать не будешь? — спросил Алексис. — Кивни, если да, помотай головой, если нет, — девушка, однако, не сделала ни того, ни другого, лишь с ужасом глядя на Алексиса. — Прости, я себя не контролировал… я правда себя совсем не контролировал! Ты с парнем? — она помедлила и кивнула. — Чёрт!… Стой, ты же врёшь. Если бы ты была с парнем, ты бы занималась сексом с ним, а не дрочила бы одна! — девушка опустила глаза, на которые навернулись слёзы. Алексис помолчал.
— Ты хочешь спросить меня, что я делаю в женском туалете? — девушка коротко кивнула. — Ну, в общем, я сюда зашёл девушкой, — в смотревших на Алексиса глазах отразилось непонимание. — Я с Альчибы. Мы можем менять пол, но каждый раз, когда мы это делаем, нам безумно хочется секса. Ай! — девушка с неожиданной злобой и силой укусила его за ладонь, заставив отдёрнуть руку.
— Урод инопланетный! — со злостью бросила она в лицо парню. — Нашёл где пол менять! — в её глазах стояли слёзы.
— Между прочим, если бы тут в туалете, не дрочила, я бы пол и не менял! — вспыхнул Алексис. — Я не делаю этого по собственной воле, ты сама этот процесс запустила!
— Я ещё и сама в этом виновата? — девушка уставилась на парня полными злых слёз глазами.
Алексис молчал примерно секунду, успокаиваясь, а затем грустно вздохнул:
— Нет. Нужно быть последней сволочью, чтобы сказать девушке, которую только что изнасиловали, что она сама виновата.
Он промолчал, девушка тоже молчала, опустив голову.
— Это твой совсем первый раз: до этого ни с девушками, ни петтингом не занималась? — спросил он (девушка отрицательно помотала головой). — Прости… Оденься — я не буду смотреть, — Алексис отвернулся к дверце кабинки, доставая из кармана салфетку и стирая с губ неяркую помаду, оставшуюся от его женского облика. Но, услышав за спиной вместо шороха одежды сдавленные всхлипы, он бросил взгляд через плечо.
— Что мне с тобой делать… — вздохнул он и, присев перед плачущей девушкой, принялся застёгивать на ней сперва лифчик, невзирая на её слабое сопротивление.
— Кто такой Эрик? — спросил Алексис, принимаясь застёгивать на ней блузку. Девушка всхлипнула.
— Эрик… это парень. Я пришла, хотела пригласить его на танец… — сбивчиво начала она сквозь слёзы, — а вокруг него девушки вьются стаями… так и вьются, на меня он даже не посмотрел… — она заплакала.
— А ты себя в зеркало видела-то? — Алексис грустно усмехнулся, натягивая на девушку трусики. — Да не прикрывайся ты, я там уже всё видел… На самом деле, ничего такого, с чем бы не справился хороший стилист. Хочешь, познакомлю тебя со своей подругой, у которой есть знакомый стилист? — он постарался максимально ободряюще улыбнуться девушке. — То есть я не уверен, что он у неё есть, но должен быть… — девушка не ответила. — У тебя тушь потекла, пойдём, я тебя в порядок приведу.
Алексис с девушкой вышли из кабинки — вернее,Алексис вывел оттуда девушку и, подведя к раковине, достал ещё одну салфетку и принялся стирать размазанную косметику с лица девушки.
— С твоим Эриком тебе ведь ничего не светит? — спросил он. — В общем… если хочешь, я мог бы составить тебе компанию вместо него. В качестве компенсации.
— Эй, вы что тут делаете? — внезапно раздался голос ещё одной девушки, вошедшей в туалет.
— Трахаемся, блин! — бросил через плечо Алексис. — Не видно, что ли? — он кинул испачканную салфетку в мусорное ведро и достал ещё одну.
— Я понимаю… — продолжил он, дождавшись, когда вошедшая девушка уйдёт, — что я только что тебя изнасиловал, и ты вряд ли хочешь находиться со мной рядом… Но я правда себя не контролировал… и я очень хотел бы загладить свою вину. Я не кусаюсь… — Алексис слабо улыбнулся, — в смысле, я обещаю, что я не сделаю тебе ничего плохого. Я понимаю, что тебе сейчас, наверное, хочется забиться в угол и поплакать, но поверь человеку, который много раз это делал: ты этим ничего не решишь.
Девушка молчала, но затем, наконец, подняла неуверенный взгляд на парня.
— Ты… правда ничего плохого не сделаешь? — спросила она.
— Обещаю, — улыбнулся Алексис, беря девушку за руку и накрывая её ладонь своей второй ладонью. — Ты согласна? — девушка, слегка поколебавшись, кивнула. И Алексис, улыбнувшись снова, вывел её за руку из туалета.
Первым человеком, которого они увидели, едва выйдя за дверь, был Виктор, стоявший напротив двери женского туалета, скрестив на груди руки.
— Я так и знал, — с грустным упрёком сказал он, глядя на Алексиса.
— Вик? — Алексис остановился. — Прости… похоже, наше сегодняшнее свидание испорчено, — он вздохнул. — Раз уж я теперь парень… не возражаешь, если она составит нам компанию? — он слегка подтолкнул спрятавшуюся было за его спиной девушку вперёд. — Как, кстати, тебя зовут? Это Вик, то есть Виктор. Я Алексис, можно Алекс или Лекс.
— Эми, — робким голосом представилась девушка. — Можно Эмили.
— Эми-Эмили… — Алексис задумчиво пошевелил губами. — Эми Ли?
— Откуда… ты знаешь? — Эми ошарашенно уставилась на Алексиса.
— Просто случайно угадал, — парень рассмеялся. — Ну и это разные имена с разной этимологией… Вик, — Алексис внезапно перестал смеяться и вернул Виктору взгляд с грустным упрёком, — у тебя такое лицо, будто ты думаешь, что ты нам мешаешь.
— А я вам не мешаю? — Виктор с таким же выражением посмотрел на друга.
— Вик… — Алексис поморщился, будто у него болела голова. — Ты можешь уйти. Но тогда тебе будет плохо — и мне, кстати, тоже. Эми может уйти, — Алексис притянул к себе попытавшуюся было отойти в сторону Эми, — но тогда будет плохо ей. И мне тоже, потому что я перед ней виноват. Я могу уйти, и тогда будет плохо всем троим, но зато никто не будет обделён. Вик, прости. Я не виноват, что я такой, какой я есть.
Виктор вздохнул.
— Ладно. Эми, ты не против свидания втроём? — он слегка вымученно улыбнулся и протянул девушке руку. И та, поколебавшись, робко улыбнулась и взяла Виктора за руку — той рукой, за которую не держался Алексис.
— Эй, Ли! — раздался вдруг голос какой-то девушки, по виду ровесницы Эми. — Ты себе что, сразу двух парней отхватила? — Эми вздрогнула и, наверное, бросилась бы бежать, если бы её не держали за обе руки, но Алексис, обернувшись к окликавшей, бросил в ответ:
— Да, и каких!
— Можете завидовать! — подыграл другу Виктор. И оба весело рассмеялись, а вслед за ними заулыбалась и Эми.
— Пойдём, — смеясь, сказал Алексис. — Что сначала: напитки или танцы? Предлагаю танцы.
*****
Предлагая сперва танцы, Алексис не ошибся: на танцполе все трое сбросили остатки напряжения. Эми не то чтобы хорошо умела танцевать, но после нескольких подсказок Алексиса у неё начало получаться вполне сносно. Виктор сперва чувствовал ревность к Эми, завладевшей вниманием Алексиса («Какого чёрта я его ревную?! Он же парень!»), но затем