От меня ушел муж. Гражданский.
Все, что положено в таких случаях, я уже сделала. Умоляла остаться — знала, что бесполезно, но удержаться не могла. Он долго раздумывает, но когда решает, переубедить невозможно. Мне за 24 года совместной жизни не удалось ни разу, даже в мелочах. На словах мог согласиться, но в итоге делал по-своему. Просто у меня от неожиданности снесло все ограничители, я плакала, просила, хватала за одежду, когда уходил. Вчера.
Ночь проплакала, а с утра позвонила на мобильный — хотела наговорить кучу гадостей. Он не взял трубку. Правильно сделал, признаю. Он меня очень хорошо знает — если не выскажусь сразу, потом остыну, подумаю… и промолчу.
Одежду он предусмотрительно собрал, пока я была на работе. Пришла домой, а в прихожей — две большие сумки, чем-то набитые. И милый сосредоточенно снует по квартире, собирает разные нужные мелочи в третью, самую большую. Конечно, зимняя и демисезонная одежда осталась, но на нее у меня рука не поднялась. Он у меня вообще большой умница, умеет просчитывать меня — мне же каждая из этих вещей стоила не меньших усилий, чем ему, он у меня всегда покупал только дорогие вещи. Мне тоже предлагал так поступать, я сама обычно отказывалась. Представляла, сколько часов дополнительной нагрузки будет стоить мне натуральная шуба, и решала ограничиться зимним пальто китайского производства. И в нем тепло. В общем, выбросила я, предварительно сломав, только его бритву. Может быть, специально оставил, чтобы мне было на чем злость выплеснуть?
Подруге, единственной, которая искренне посочувствует, решила пока не звонить — толку никакого, только новый виток слез и объяснения. Я поймала себя на крамольной мысли, что веду себя почти так, будто кто-то у меня умер — тоже через силу заставляла себя обзванивать родных, когда умерла мама, а потом переложила эту обязанность на плечи Киры, мы с ней так давно дружим, что даже родственники считают ее кем-то вроде моей сестры.
Я сидела на диване, кот устроился на спинке, положив лапы мне на плечо. Утешал. За окном летнее небо переливалось всеми оттенками розового и желтого цветов. Как хорошо, что впереди еще восемь недель отпуска. Я снова разревелась. Интересно так он начался, с сюрприза. Успокоилась почти сразу и стала собираться.
Не помню, когда я в последний раз выходила из дому на ночь глядя. Пока выбирала платье и подкрашивалась перед зеркалом (солнечные очки в сумерках — все-таки перебор), решила, что хочу мороженого. Кафе не очень далеко, дойду пешком, заодно и проверю, смогу ли обойтись без истерики на публике. Про ключи и деньги вспомнила прямо на пороге, едва не захлопнув дверь. Но ведь вспомнила!
В кафе оказалось неожиданно много народа. По летнему времени почти все столики стояли на улице под тентом и ни одного свободного не было. Подсаживаться к какой-нибудь компании, даже с их согласия, я была не готова, и тут девушка-официантка предложила пройти в зал, как выяснилось, полупустой. Там было прохладно, полутемно, тихо играла музыка — как раз то, что надо. Я поняла, что останусь здесь до самого закрытия.
Мороженое я заказала и даже ела. Видимо, так вдумчиво, что совершенно забыла его вкус. Больше смотрела в окно, на освещенные столики и людей за ними. А потом поняла, что возле самого окна в зале стоит столик тоже с одним посетителем. Мужчиной. И каждый раз, поднимая глаза на окно, я смотрела прямо на него. Не знаю, как давно он заметил мои взгляды. Я смутилась, опустила глаза на стоящую передо мной вазочку с растаявшим мороженым — есть это мне совершенно расхотелось.
Стул тихо скрипнул:
— Вы не будете против, если я к вам присоединюсь?
Я подняла глаза. Ну конечно, он самый. Срывать плохое настроение на ни в чем не повинном передо мной человеке не хотелось. Попыталась вспомнить вежливую формулу отказа, и увидела, как за освобожденный незнакомцем столик садится молодая пара. Еще пары секундхватило, чтобы убедиться — кафе очень популярное, зал теперь заполнен практически полностью, а на эстраде явно намечается какое-то выступление.
Все это время мужчина молчал, ожидая моего ответа. Я вздохнула:
— Конечно, присаживайтесь, пожалуйста.
Он сел напротив, а я снова уставилась на малоаппетитную массу.
— Вкусно?
— Что? — я все-таки подняла на него взгляд. Он с интересом рассматривал, как я рисую закорючки ложкой в вазочке. — Нет. Кажется…
— Можно, я вас чем-нибудь угощу?
— Угощайте. — Домой уходить не хотелось, а тут общество хоть и незнакомого, но человека же, не кота. И объяснять ему ничего не надо. А заплатить за себя я смогу, в этом кафе карточки принимают.
— Вина?
— Нет. Не хочу ничего пить.
Очень скоро передо мной стояла новая вазочка с мороженым, красиво выложенным кусочками фруктов. Попробовала, вкусно. Перед моим соседом стоял высокий бокал с оранжевой жидкостью. Коктейль? Оказалось, сок.
Его выдержки хватило минут на десять.
— Познакомимся?
Я кивнула:
— Лиза. — Елизаветы мне вполне хватает на работе.
— Александр.
Я его рассмотрела. Старше меня, лет сорока пяти, видимо. Роста среднего, немного выше меня. Пониже моего беглого муженька сантиметров на двадцать. Фигура выглядит вполне подтянутой. Лицо обычное, ничего особенного. Волосы темно-русые, коротко подстрижены. Мой дорогой тоже так стрижется, «под фуражку». Вот ведь, еще и бывшими сослуживцами окажутся…
— Решили отдохнуть?
— Да. Сегодня первый день в отпуске.
— Поздравляю.
— Спасибо.
Он немного помолчал. Я никакой инициативы не проявляла. На эстраде появилась певица в сопровождении танцевальной группы. Стало слишком шумно.
— Может быть, немного погуляем?
Мне идея понравилась.
— Как насчет парка? Там аттракционы работают всю ночь. — И идти туда два квартала по центральному проспекту. И народу там много, у детей каникулы, а сегодня еще и суббота.
Он улыбнулся. Улыбка оказалась очень хорошей, красавцем его не сделала, но я бы на такую в толпе оглянулась.
— А пойдемте!
Он подозвал официантку. На мою попытку попросить собственный счет глянул так осуждающе, что я замолчала и позволила ему оплатить оба моих мороженых.
А потом были несколько самых веселых часов в моей жизни. Мы прокатились на всех «взрослых» качелях, каруселях и горках, любовались ночным городом с колеса обозрения. Он водил меня в тир! Мечта моего близорукого детства — в очках стрелять было неудобно, а когда стала носить линзы, забава казалась не по возрасту. Мой милый к оружию относился исключительно серьезно, считал, что оно в нашей семье — его прерогатива.
Вот в тире-то я и поняла, что за последние три часа ни разу не вспомнила, чего ради сбежала из опустевшей квартиры. И поняла, что очень благодарна Саше за этот вечер.
Меня не смутило его приглашение продолжить вечер у него. Интуиция молчала, а я привыкла на нее полагаться. Не чувствовалась в нем опасность. Он вообще казался кем-то вроде старого знакомого.
Такси привезло нас к двухэтажному дому в Старом городе. Странно, но дом я как будто тоже уже видела. Мы поднялись на второй этаж и остановились у двустворчатой двери. Он доставал ключи, а я рассматривала подъезд и не могла отделаться от мысли, что уже была здесь. Когда-то, очень давно.
Он поцеловал меня в прихожей, едва мы вошли и он включил свет. Я с готовностью ответила. Не знаю, сколько мы целовались, но у меня закружилась голова. Меня никто не целовал так страстно много лет. Его губы были твердыми и теплыми. Он ненадолго отрывался от меня, смотрел в глаза, снова припадал к моим губам. Я вцепилась в его плечи, прижимала его к себе, сама тянулась к нему. Потом обхватила за талию. Одна его рука придерживала меня за затылок, другой сжимал и поглаживал мою грудь. Я чувствовала, что соски напряглись под тонкой тканью.
— Пойдем? — Он, не отрываясь, смотрел мне в глаза, ждалответа.
— Да. Но мне нужно…
— Ванная там. — Он улыбнулся…. — А спальня…
Я кивнула:
— Там.
— Да.
Когда я вошла, постель была разобрана, а он ждал меня, сидя в кресле. Поднялся навстречу. С моим дорогим и любимым все давно шло по накатанному сценарию. Ему, в общем-то, и близости хватало пару раз в месяц. Мое мнение в этом вопросе не учитывалось, а инициатива вызывала только удивление.
Я хотела, чтобы Саша предложил мне свой вариант. И он меня не разочаровал. До сих пор считала, что фраза «сама не заметила, как оказалась без одежды» — только из женских романов. Теперь поняла, что это значит. Нет, конечно же, я все замечала, чувствовала, участвовала в процессе с не меньшим энтузиазмом, чем мой партнер. Но ощущения так быстро сменяли друг друга, мне так нравились его прикосновения, ласки, те словечки, что он шептал мне, раздевая и рассматривая меня, что все слилось в одно общее ощущение. Счастья?
Я в долгу не оставалась. Понимала, что этот мужчина с каждой секундой нравится мне все больше и больше. Вот только говорить комплименты в постели я так и не научилась — всегда предпочитала действовать. Мне трудно передавать чувства словами — я передавала их ласками, поцелуями.
С удовольствием рассматривала обнаженного мужчину. Мне нравилось все. Его напрягшийся орган вызывал желание прикоснуться. Не заметила, что перестала ждать его действий и уже сама делаю то, что хочу. Встала на колени, придерживая ладонями, облизала подрагивающий член, чувствуя, что он еще больше напрягается, взяла в рот столько, сколько смогла, прошлась языком вокруг выступающей головки, по стволу. Выпустила его изо рта, облизала напряженно подобравшуюся мошонку. Подняла глаза на лицо любовника и наткнулась на его напряженный взгляд.
— Что? — Я вдруг вспомнила, что на заре наших отношений с Игорем он мне устроил допрос на тему «У кого ты этому научилась?» Обиднее всего, что у него же, он был моим первым мужчиной. Но он почему-то считал, что женщинам должно быть неприятно целовать мужской член и то, что мне процесс нравится — ненормально. Неужели я опять наступила на те же грабли?
— Ты такая красивая.
— Что?
Он потянул меня вверх. Уложил на постель. Я была готова принять его уже через несколько минут. Его руки были всюду, губы ласкали мою грудь. Он даже не проник в меня, когда волна удовольствия накрыла мое сознание. Я рукой нащупала его член.
— Иди ко мне.
Он не заставил себя уговаривать. Его движения позволили мне пережить вторую сладкую судорогу, вещь для меня почти небывалая. Они были глубокими и быстрыми, он двигался несколько минут, а потом замер, изливаясь в меня. Впрочем, в тот момент ни о чем думать я была не в состоянии. Утомленная, я уткнулась ему в бок и уснула почти мгновенно, как только он отпустил меня. Сказалась бессонная предыдущая ночь.
Я проснулась в чужой постели и сразу вспомнила прошедшую ночь. Саша спокойно дышал рядом, за ночь я по-хозяйски расположилась на нем, закинула руку и ногу, уложила на плечо голову. Поняв, что буквально оплела его, тут же засовестилась — я же ему все отлежала, а он терпит, бедненький. Впрочем, он, видимо, тоже устал, дыхание не сбилось с ритма, даже когда я встала.
Вернувшись из ванной в комнату, наткнулась на его взгляд. Он не поменял позу, только открыл глаза.
— Что?
— Я думал, ты хочешь уйти. Снова.
— Надеялся, что сбегу? — я улыбнулась, вернулась в постель, устраиваясь под его теплым боком. Он сразу обхватил меня за плечи рукой, прижал к себе. И тут до меня дошло, что он сказал. — Снова?
Он молча смотрел на меня. Я напряженно вспоминала. Вообще-то верной женой я не была. Если уж говорить откровенно, я и женой-то не была, так, сожительница. Мой дорогой столько протоколов в свое время написал, ему ли не знать, как таких, как я, официально именуют. А замуж он меня так и не позвал, предусмотрительный. Но и любовников у меня было за столько леттолько четверо.
***
Славка. Простоватый парень с очень редким именем — Венцеслав. Сослуживец Игоря и неизменный собутыльник в три «главных праздника года» — Новый год, 23 февраля и День милиции. Праздновали чаще всего у нас, со мной в качестве повара и официантки. Мой дорогой и сам хорошо готовит, но в эти «святые» дни это — моя обязанность. Вот и тогда Славка заявился к нам с пакетом бутылок и снедью, которую следовало привести в съедобный вид до возвращения милого с работы. А тот запаздывал. Долгое ожидание не в Славкином характере — он начал отмечать в одиночку. Потом Игорь позвонил, что его ждать не нужно, у них очередной побег и его отправляют куда-то в засаду. Его дружок ехидно прокомментировал — что-то о Любке, не помню точно. А меня задело, меня любимый совсем недавно в постели любушкой назвал.
— Лизка, да мы тут с ним недавно списками мерились. — Славка хмельно улыбался, похоже, он и приехал уже под градусом, не с двух же рюмок его так повело.
— Какими списками?
— Во! — Он победно потрясал передо мной какими-то исписанными страничками.
Я взяла. Имена. Женские. Ого! 26.
— Это что, твои любовницы? — написано явно Славкиной рукой. Он у нас парень холостой, кажется, третий раз развелся пару лет назад.
— Ну да! За этот год. Я выиграл!
— Что?
— Ящик пива! У него двадцать две было…
До меня, наконец, дошло, кто, с кем и о чем спорил. Дорогой — страстный любитель пива. Крепкое спиртное пьет очень редко и весьма умеренно, потому что в подпитии себя не помнит и может что угодно сотворить. Однажды принес домой после празднования 23 февраля с коллегами крышку с бензобака от какой-то машины, свинтил по дороге. И не вернуть — не смог вспомнить, где это он стащил. А еще после одной гулянки я его привезла из соседнего города — спасибо, что «своего» безбилетника и дебошира линейный отдел оформлять не стал. Он им тогда ящик пива и возил как раз, в благодарность.
— Тоже за год?
— Ага. У нас же уговор.
— Значит, у Игоря за этот год двадцать две любовницы было? И я тоже в списке?
— Ты? Нет, ты вне конкурса, ты же постоянная. — Славка растерянно заморгал, понял, с кем поделился своими достижениями. И не только своими.
А у меня еще были сомнения:
— Да вы же и соврать могли друг другу! Откуда женщин-то столько набрали? Тоже мне, Алены Делоны!
— Не, там все честно, мы с большинством знакомы… — он защищался по инерции. — Лизка, ты меня прости. Я спьяну, не подумал…
Понятно было, что ничего он не выдумал.
Я посидела несколько минут, обдумывая ситуацию. Прямо сейчас выяснить отношения не получится, милый вне доступа. Зато «орудие мщения» — вот оно, напротив сидит и заискивающе заглядывает в глаза. Вряд ли будет отбиваться. Я подошла к Славке, наклонилась и поцеловала. Он ответил почти сразу — что значит опыт ловеласа!
Не скажу, что узнала с ним что-то новое, в общем-то удивили только два момента. Я первый раз увидела «в деле» презерватив. У меня не может быть детей, это выяснилось несколько лет назад, поэтому с любимым предохраняться не приходилось. К счастью, Славка управился с ним сам, я понятия не имела даже как его открыть, не говоря уже о надеть. Выглядел мой любовничек на самом деле неплохо. У них с Игорем рост и фигура похожие, оба под два метра, плечистые, мускулистые. Лицо, правда, у мужа кажется поумнее, дружок его совсем уж незамысловато выглядит. Раздел он меня очень быстро, сам тоже разоблачился за несколько секунд. На кровать не потащил, уложил на пол рядом с нею, на пушистый ковер, мамин подарок.
Начал целовать, гладить и мять грудь, поднял мои руки над головой. А потом защелкнул на них наручники. Я от неожиданности даже не сопротивлялась, смотрела на него, открыв рот. Потом стала дергать руками, чувствуя, как железные кольца сильнее их сжимают.
— Перестань. — Славка снова целовал меня, теперь гораздо медленнее двигаясь губами и руками по всему телу. — Они