Егерь

Уже три года я живу в этой глуши посреди леса и исполняю обязанности егеря — слежу за охотничьими угодьями и популяцией всякого зверья. Мне сорок лет, зовут Тихон Степанович, но все кличут Егерь.
Сегодня я делал обход своих владений и ждал очередную группу туристов, которым не дают покоя красоты Карелии, как часто говорят — края воды и камня. Вот и прутся сюда все кому не лень. Я терпеть не могу этот шумный, вечно галдящий молодняк, охотники лучше, но делать нечего, мой дом служит неким перевалочным пунктом. Кроме того, я должен вкратце инструктировать этих придурков на тему — как не подохнуть в лесу, по крайней мере, сразу.
Проходя по кромке заросшего мхом болота, я увидел, как Арес радостно спугнул вальдшнепа. Арес — это пес, подобранный мной щенком на одной из московских помоек. Думал, выхожу — отдам его в добрые руки, но в результате этот лосёнок прижился и остался у меня насовсем. Особым умом он не отличался, скорее даже наоборот. Псина злобно рычала и делала попытки кидаться на всех, кто подходил к дому, не разбираясь, друзья это или враги. Короче, Арес был довольно агрессивным и подозрительным и подпускал к себе только меня и женщин, которые, впрочем, были нечастыми гостями в доме. Такой вот кобель — во всех смыслах слова. Зато вдвоём мы с ним жили душа в душу, без него было бы вообще скучно. Со мной пес всегда был покладистым и ласковым. Но, если не считать функцию компаньона, пользы от свинозавра не было никакой — уток этот балбес не приносил, дичь не выслеживал, а учуяв волка или медведя, и вовсе поджимал хвост и прятался за мои ноги.
Кстати, надо не забыть его в комнате запереть, когда туристы припрутся, а то ещё куснёт кого-нить от избытка чувств, и потом начальство мне вставит.
Наконец, я достиг озера, берега которого были усыпаны округлыми гранитными валунами, как их тут называют, бараньими лбами, а из воды тут и там выглядывают луды — затопленные водой небольшие скалы. Я невольно залюбовался озёрным пейзажем, который завершал светлый сосновый лес, окружавший холодные глубокие воды.
Всё, обход закончен, пора домой…
Туристы припёрлись ровно в пять, и я, заперев рычащего Ареса в доме, вышел к ним во двор.
— Что-то я не понял. Вас по документам должно быть десять человек. Почему вас только девять, где ещё один? — спросил я высокого рыжеватого парня, который вышел вперёд.
— Отказался в последний момент, понос у него… — и как-то нехорошо он в тот момент засмеялся, но тогда я этому значения не придал, подумал, что просто придурок.
— Давайте я кое-что объясню…
— Да мы всё знаем, — перебил меня рыжий, — мы отметиться зашли, для галочки, как начальник на турбазе велел, так что бывай, дядя.
Вся компания дружно засмеялась и направилась в лес. Ну и наглость! Такое хамло попалось мне в первый раз. И ничего ведь не сделаешь, в морду не дашь, за это по голове не погладят, особенно если среди этих козлов какой-нибудь богатенький ублюдок попадётся. Хер с ними, пусть хоть в болоте утонут, мне насрать.
Подождав, когда недотуристы отойдут подальше, я выпустил заливающегося лаем пса во двор и, плюнув на всё, пошёл обедать. Достав из холодильника вчерашнюю рыбу и порядком надоевшие мне макароны, я вспомнил, что давно не заходил в корбы. Это низинные подтопленные еловые леса с дремучими сумрачными чащами и буреломами, где с хвойных ветвей свисают лишайники. Место сырое, мрачное и не особо интересное, но и за ним надо приглядывать. Сегодня лезть в это болото совсем не хотелось, и я решил отложить малоприятное рабочее мероприятие на следующее утро, типа, зачем делать сегодня то, что можно отложить на завтра.
А утром погода начала портится. Облака закрыли солнце, и подул холодный ветер. Но делать нечего, собрался идти — значит надо; вот что значит дотянул до последнего. Выйти рано не получилось, и в путь мы с Аресом отправились только в первом часу дня.
Довольно быстродобравшись до низины, я пошёл по влажной кромке. Углубляться в эту сырость совсем не хотелось, но я знал относительно сухую тропу через корбы, туда и шёл. Неожиданно пёс поджал хвост и спрятался мне за ноги. Это что ещё за новости, неужели медведя или волка почуял? Я остановился и посмотрел туда, куда нервно поглядывала собака. Разглядеть что-либо в тёмном, увешанном лишайником ельнике было трудно, но когда глаза немного привыкли к полумраку, впереди, между стволов возник волчий силуэт. Я посмотрел в бинокль, и по телу прошёл неприятный холодок. Волк медленно приближался к прислоненному к ёлке полулежащему человеку. В первую минуту я не смог понять, жив он или нет, но в следующую секунду ветер донёс до меня тихий голос. Парень позвал волка и дёрнул воротник куртки, открывая хищнику горло. Благо, волки в конце лета не голодают, поэтому серый, к счастью для этого идиота, кидаться не спешил. Я выстрелил в воздух и, проводив взглядом удирающего волка, полез к парню напрямик, через бурелом.
Добравшись до парня, я опустился рядом с ним на колени и попытался определить, нет ли у него серьёзных травм. Он был в грязной, мокрой одежде, джинсах и тёмно-зелёной куртке. Лицо в кровоподтёках и ссадинах, рассечена левая бровь.
— Ты встать можешь? — вопрос «что случилось?» был сейчас явно не ко времени.
— Оставь меня, — парень скосил на меня глаза и чуть слышно вздохнул.
— Ты что, дебил? Встать можешь, я тебя спрашиваю! — я уже начал терять терпение.
— Если бы ты знал, кто я, не стал бы мне помогать… — мне показалось, что он сейчас заплачет.
— Так просвети меня! Кто ж ты такой, убийца Кеннеди или сокрушитель вселенных?
— Я шлюха. С мужиками трахаюсь, — всё так же тихо и безучастно к своему спасению ответил незнакомец.
Признаться, после такого ответа я даже свою бритую башку почесал от удивления. Но долго задумывать не стал: может, он вообще бредит. Да и в любом случае, не бросать же его тут.
Взяв парня под руку, я помог ему подняться. Он пошатнулся, но довольно уверенно пошёл вперёд, сильно на меня опираясь. Я быстро коснулся свободной рукой его лба — он горел.
То и дело ругаясь на лающего Ареса, я довёл парня до дома и сразу поволок его в баню. Погода меж тем испортилась окончательно, похоже, должен был пойти ливень или начаться гроза. Быстро смыв грязь и кровь с молодого тела, я завернул страдальца в банное полотенце и отнёс его на руках в дом. Там у меня имелись четыре гостевые комнаты для приезжавших охотников, в одной из них я и устроил парнишку. Пёс улёгся рядом с кроватью и с интересом наблюдал за моими действиями, благо уже не лаял.
— Тебя как зовут? — спросил я, заметив, что моя находка смотрит на мир уже более осмысленно.
— Саша, — и он опять замолчал.
— Я Егерь.
Первым делом я сунул Сашке под подмышку градусник и опять углубился в аптечку. Надо было найти, чем сбить температуру, а в том, что она была, сомневаться не приходилось. Во-вторых, надо было обработать повреждения на коже. Все они были поверхностными, но в дезинфекции нуждались. Ссадины и царапины были, в основном, на лице и кистях рук, тело же покрывали разные по величине синяки. В общем, не смертельно, он молодой, должно было достаточно быстро зажить.
Звонить в город и сообщать о происшествии я не спешил. Неделю назад шли дожди, и дорогу сюда размыло основательно, машина пока не пройдёт, если только трактор. Ничего, справлюсь, не в первый раз, выхаживать охотников уже приходилось, даже с огнестрелами. За три года в должности егеря я стал по совместительству неплохим фельдшером.
Сделав для пациента всё, что было в моих силах, я укрыл его одеялом и пошёл заваривать чай. Арес встал, злобно рыкнул на парнишку и поспешил за мной.
Вернувшись в комнату с двумя кружками, я помог Сашке сесть, опираясь спиной на подушку, и вручил ему горячее питьё. Он благодарно посмотрел на меня светло-зелёными выразительными глазамии взял чашку.
— Это правда, что ты сказал мне на болоте? — довольно нагло поинтересовался я, садясь на стул рядом с кроватью.
— Правда, — он сразу понял, о чём я спрашиваю, и грустно улыбнулся. — Мне, как и большинству людей, хотелось ласки и человеческого тепла, но я умудрялся знакомиться лишь с теми, кому нужен был только секс. Мне всегда нравились мужчины — сильные, крепкие… Я бегал за своими любовниками, как собачонка, надеясь на то, что они меня полюбят. Сейчас я понимаю, что это было довольно глупо. Всё повторялось, и постепенно остались только холод, одиночество, разочарование и случайные связи. Я сосал больше раз, чем целовался. Меня никогда не ласкали после секса. Мне двадцать шесть лет, а я никогда не держался за руку с любимым человеком. А я хочу любви, романтики и тепла. Счастья… — как будто оправдываясь, сказал Сашка. — Я ведь никому ничего плохого не делаю! Почему же всё так складывается? Это нечестно… Почему я до сих пор один… — парень моргнул, и из его глаз покатились слёзы. — Когда ты сидишь один в пустой комнате, так хочется почувствовать ласковое прикосновение, прижаться к другому человеку, ощутить его тепло и знать, что ты ему не безразличен. Раньше я думал, что всё придет позже, само собой, но годы идут, а всё остаётся таким же. Я часто смотрел в окно, на людей. Они гуляли, смеялись, целовались, а я был один. Жизнь проходила там, за стеклом, куда я по каким-то причинам попасть не мог, — Саша замолчал и с полным безразличием ко всему откинулся на подушку.
Скорее всего, он принялся изливать мне душу из-за высокой температуры и отвратительного самочувствия, а теперь он был полностью эмоционально опустошён и, кажется, начал засыпать. Я забрал из его расслабленной руки почти пустую кружку, получше укрыл парня одеялом и вышел из комнаты.
Сначала я не знал, как отнестись к его исповеди. Во времена моей молодости все эти темы были под запретом, и, честно говоря, я сам пару раз участвовал в избиении парней, которых подозревали в связи с мужчинами, но делал я это на самом деле потому, что все так делали, а коллектив и общественное было превыше всего, и если ты не с коллективом, значит ты против него. На самом деле я не видел ничего страшного в близости с мужчиной, хотя сам никогда это не пробовал. В зрелом возрасте я периодически смотрел гей-порно и мастурбировал, но до реального секса с мужчиной дело никогда не доходило, да я его не так уж и искал.
К вечеру Сашка проснулся и вышел из комнаты, завернувшись в полотенце, которое я забыл на спинке стула. Арес вскочил и остервенело залаял. Парень попятился. Я наорал на собаку, и свинозавр притих, но глаз с нашего гостя не спускал. Грязные вещи остались валяться в бане, и я принёс парню свои чёрные спортивные штаны и зелёную футболку. Сам я был в камуфляжных штанах и чёрной майке. Сашка молча взял у меня одежду и юркнул в комнату. Впрочем, уже минуты через две он вернулся на кухню и неуверенно подошёл к столу, опасливо поглядывая на ворчащего Ареса.
— Садись, — я кивнул ему на стул и отвернулся к плите.
Интересно, он помнит, как днём в полубреду и с температурой изливал мне душу?
Дожарив картошку с тушёнкой, я поставил сковороду на деревянный кружок в центре небольшого круглого стола, потом достал пару тарелок, вилки и наконец-то сам приземлился на стул. Я дал парню спокойно поесть, а затем, налив нам чай, начал расспросы.
— Как ты оказался в том болоте? — задал я главный вопрос.
— Всё началось с моего отпуска. Один из коллег предложил поехать в Карелию. Сказал, что в группе освободилось одно место, — Саша провёл рукой по коротким светлым волосам, в которых выделялись золотистые пряди мелирования, и, вздохнув, сжал губы. — Сначала всё было хорошо, а потом мой сослуживец зачем-то рассказал всем о том, что я люблю мужчин. Я случайно ему проболтался, когда мы на работе Новый год отмечали. Они не придумали ничего лучше, чем избитьменя и бросить в лесу. Это было вчера утром… — Сашка обхватил себя руками и напряжённо на меня посмотрел, видимо, опасаясь негативной реакции с моей стороны.
Теперь стало понятно, куда делся десятый турист из вчерашней группы. Вот уроды… А что было бы, если бы я не нашёл парня? Не зная местности, в мокрой одежде на холодном ветру долго не протянуть, а учитывая его эмоциональное состояние на тот момент, он бы точно загнулся. И так он очень долго просидел в этом болоте, вполне ещё может слечь с воспалением лёгких.
— Сейчас как себя чувствуешь? Что болит?
Температура, наверное, спала, так как гость схомячил большую тарелку картошки. Когда у человека жар и плохое самочувствие, столько не жрут. А вот болит, думаю, почти всё — половина тела в синяках и ссадинах.
— В общем, всё терпимо… Что будешь со мной дальше делать? — Саша серьёзно на меня посмотрел.
— Через два-три дня позвоню в город, за тобой пришлют машину и отправят тебя домой. Сейчас дорогу размыло, так что пока побудешь здесь.
— Я боюсь твою собаку, — парень с опаской посмотрел на свинозавра.
— Это ты правильно делаешь. Он чужих не любит, может и куснуть.
— Здорово… Можно я пойду посплю? — гость отставил кружку и вопросительно посмотрел на меня.
— Конечно.
Я быстро прибрался на кухне, просмотрел на компе почту и тоже лёг, но уснул не сразу. Похоже, я слишком долго был один, и сейчас моим мыслям не давал покоя симпатичный парень, спящий в соседней комнате. Интересно, я могу ему понравиться? Если честно, мне безумно хотелось, чтобы он предложил мне близость. Сделать первый шаг в сложившейся ситуации я точно не решусь — слишком непривычно…
Сами собой в памяти всплыли порноролики с мужчинами, на месте которых я представлял себя и Сашку. Мне понравилось фантазировать о том, как я трахаю парня во всевозможных позах, хотя я ни разу в жизни не занимался анальным сексом. Потом я попробовал представить, как он вставляет член в мою задницу, и даже, раздвинув ноги, дотронулся до ануса пальцем. Стало стыдно, но возбуждение осталось, и я, плюнув на всё, начал мастурбировать. Спустя пару минут я изгадил пододеяльник, как пацан, но вылезать из тёплой постели и менять белье не хотелось, поэтому я сдвинул край одеяла с липкими пятнами к стене и, устроившись поудобнее, быстро заснул.
Утро встретило меня противным писком лесных птиц, надоевшими макаронами и вопросом Чернышевского «Что делать?», но я решил не заморачиваться, пустить всё на самотёк и заняться запланированными на сегодня делами, которых, впрочем, было не особо много: сходить за рыбой, привести в порядок две лодки и починить крышу сарая.
Обжарив макароны с тушёнкой, я пошёл было будить моего случайного гостя, но делать этого мне не пришлось. Крутившийся возле меня Арес недовольно залаял, и из-за двери комнаты осторожно высунулся Сашка. Оценив обстановку и прикинув, что пёс вряд ли нападёт на меня в моём присутствии, парень поздоровался, смело прошёл через кухню и направился через двор к деревянной коробке сортира. Сделав свои утренние дела, он вернулся и, опять посмотрев на свинозавра, присел на стул.
— Может, помочь чем? — он, конечно же, опять был в моих вещах, которые были ему немного великоваты.
— Нет, сейчас перекусим и пойдём к ближайшей ламбе за рыбой…
— А кто это? — удивился Сашка.
— Это не кто, а что. Ламбы — это маленькие травянистые озёра, часто с торфяным дном, поэтому вода в них может быть красновато-коричневой, — пояснил я.
— Никогда такого не видел.
— Сейчас посмотришь.
Мы вышли со двора и углубились в лес. Я вёл парня к узкой тихой протоке, соединяющей два озерка. Там у меня была лодка, и доплыть до ламбушки было гораздо проще, чем добираться пешком через лес.
Сашка смотрел вокруг с нескрываемым восторгом и радовался лесным пейзажам, как маленький. Пока мы шли к протоке, он рассказал мне, что сам из Москвы и последние пять