Барон Корф одиноко сидел в башне замка. Он услышал, как ударили часы. Полночь. Сейчас ЕЕ должны привести. Свадебное гулянье закончилось, и барон ждал, когда он, наконец-то, исполнит долг — Свое Право.
Как это будет приятно! Он ждал этого часа, предвкушая моменты блаженства от молодого и прекрасного тела. Настенька была самой привлекательной и многообещающей из его крепостных, и лишь статус немецкого дворянина мешал барону сделать ее своей наложницей. Когда родители Насти объявили барону о желании выдать ее замуж за Саньку — крепостного мельника, он ощутил прилив сил там, внизу. Традиции, заведенные бароном Корфом были незыблемы — невесте была установлена честь провести с ним первую брачную ночь. И родители, и невеста, и жених, готовя свадьбу, знали, на что идут. У всех крепостных девчат из своего поместья барон был первым мужчиной.
Настя завораживала его как никто. Девица с большими голубыми глазами, румяным личиком, бровями как стрелы, она возбуждала барона каким-то своим внутренним сиянием. Он знал — так сияет Невинность. Всегда цеплял взглядом, когда Настя проплывала мимо своей походкой, соблазнительно выпятив холмики девичьей груди. Попользоваться свеженьким стало для него навязчивой идеей. Стареющий барон представлял себе, как снимает с нее сарафан, обнажая постепенно ее ножки, попку, груди, и как страстно входит в ее тело. Что же, у сильных мира сего мечты сбываются. Он с незаметным волнением, но твердо благословил Настю и Саньку на супружество.
Послышались шаги по лестнице, и перед бароном предстал отец Насти, держа за руку молодую девушку. Отец выглядел счастливым — его любимая дочь вышла замуж, и все же нервничал. Не каждый день его доченька должна была отдаться хозяину.
— Ваше сиятельство, вот и мы. Настенька, подойди к барину.
Настя выглядела напуганной, и барон оценил это, почувствовав первую волну легкого возбуждения. Она стояла молча, потупив взгляд. Отец засуетился, прошептал дочери «будь умницей, угоди барину» и, бормоча уже себе «честь то какая, честь», удалился. Ночь началась, открыв барону его право — Право Первой Ночи.
Корф подошел к Настеньке вплотную, в очередной раз залюбовался красавицей. Взял за руку и потащил к ложе. Затем спустил бретельки сарафана и оголил девичью грудь. Белая кожа и маленькие нежные соски завели старого развратника. Он поднял девушку и бросил ее на кровать, сам за секунду, как хищник над добычей, оказался сверху. Рука задрала полы сарафана, и взору барона предстала голая девичья норка. Настенька зажмурилась. Смотреть на возбужденное крючконосое лицо она не могла.
Барон не спешил. Он решил использовать свою власть на полную. Ощутив, как вздыбился член, он подобрался к голове лежащей девушки. Расстегнул камзол, штаны и вывалил член наружу. Медленно подвел его к Настиному ротику.
— Открой рот — командным голосом сказал барин. Настя не посмела перечить, и хер барона вошел ей в губы, протиснулся вовнутрь так, что девушке трудно стало дышать. Никогда она не испытывала что-либо подобное. Девушку охватил еще больший стыд, а член барона стал долбить ей ротик. Она открыла его шире, но услышала второй приказ:
— Сожми губы!
Обхватила его губами, почувствовала непривычный вкус. Неумело принялась сосать. Барон застонал, и Настя испугалась, решив, что ненароком причинила мужчине боль. Открыла глаза и увидела нависшее над ней мужское тело ниже пояса — волосатый пах и большой эрегированный член, устремленный прямо в нее. Она никогда не видела голое мужское достоинство, даже с Санькой ничего такого до свадьбы Настя не позволяла.
Санька, ее любимый! Тоска еще больше охватила девушку. Она так хотела отдаться ему первому. Зачем она послушала отца и согласилась на это? Старый барон был ей противен.
Корф навалился на нее, и засадил член ей в горло, буквально застряв там. Барон стонал и, казалось, не думал его выниматьобратно. Настя стала задыхаться и от отчаяния слегка сжала зубки…
— А — а — а! — взвыл барон, резко вынимая укушенный член. Укус был несильный, скорее неприятный, но злость охватила немца, и он что есть силы ударил девицу по лицу. Настя заплакала. Барон решил лишить ее девственности незамедлительно.
Он навалился на Настю, стал суетливо гладить ее влагалище, ощутив манящую теплоту дырочки. Скоро она согреет его нижнее достоинство. Девушка попыталась сжать ножки, но барон был требователен:
— Раздвинь ноги, пигалица! — и не дождавшись повиновения рывком растянул девичьи ноги в стороны. Новая волна желания напрягла хер барона, и он подвел его к дырочке. Настя уже решила не подчиняться, она дергалась, пыталась вырваться, и барону одной рукой приходилось держать ее. Второй рукой он направлял стоящий колом член к норке…
Настя почувствовала, как что-то твердое упирается ей в половые губы. Вот оно — то, чего девушка так ждала и боялась. Ее женская честь взбунтовалась. Она не допустит этого! Только любимый получит ее нетронутое совокуплением девичье тело! Настенька резко рванулась, но барон сжал ее уже обеими руками что есть силы. Надвигающееся изнасилование вызвало у девушки отчаянье, моментально перешедшее в крик…
Барон, столкнувшись с неповиновением, ударил ее еще сильней.
— Молчи, сука! — заорал он. Неожиданно ощутил, как что-то крепкое сжало его плечо.
Он обернулся. Перед ним стоял сельский мельник Санька, жених Насти. Он пробрался в башню через окно, незаметно для охраны, полный решимости помешать происходящему развращению его возлюбленной.
— Барин — спокойно, но уверенно попросил он — Прошу Вас, оставьте ее. Зачем она Вам? У вас столько девчат, не троньте ее, нижайше умоляю.
Ярость охватила барона. Какой-то раб посмел помешать ему получить удовлетворение.
— Пошел вон, холоп! — зло закричал немец. Оторвавшись от Настенькиного тела, он схватил со стола бронзовый подсвечник и запустил в Саньку. Тот увернулся. Тогда барон взялся за пистолет, навел его на смутьяна-жениха. Настя еще громче закричала от ужаса, но Санька резким движением ногой ударил по пистолету. Пуля прошла мимо…
— Охрана! — завопил как раненный барон. Смелый Санька кулаком ударил хозяина, тот кубарем полетел в угол комнаты. Мельник мигом схватил Настю за руку, сдернул с кровати.
— Бежим — скомандовал он, и влюбленные бросились к выходу. Услышав шаги толпы охранников, быстро поднимающиеся по лестнице, Санька понял — выход для них уже закрыт. С вооруженными опричниками ему не справиться.
Оставалась одна дверь, которая вела наверх — на крышу башни.
— За мной, милая! — и молодожены побежали по лестнице, поднимаясь на самую верхушку замка. Больше бежать было некуда.
Оказавшись наверху, на крыше башни, Санька закрыл дверку на полу, задвинул засов. Внизу слышались крики охранников и команды ошалевшего барона. Под ногами, за дверцей послышались движения — охрана уже поднялась, и судя по звукам, готовилась выбить двери.
Санька нежно обнял Настеньку, она прижалась к нему. Возлюбленные снова оказались одни и вместе, как самый первый раз, когда отправились гулять в рощу. Там он ее первый раз поцеловал.
Санька наклонился, и парочка слилась в страстном поцелуе. Он стояли на высоте 15-и метров, и их Любовь возвышалась над всем этим грешным миром, где через считанные минуты их счастью быть наедине придет конец. Что барон сделает с ними, не хотелось даже представлять. Зло ненавидит чистое чувство, и приближение расправы заставляло Настеньку дрожать, а Саньку — становиться решительней. Он был тем мужчиной, который не отдаст свою любимую никому. Он спас ее невинность, и знал, что должен идти до конца.
— Любимая — прошептал жених, — может спустишься вниз? Барон пожалеет тебя, а со мной — будь что будет.
— Нет, Санечка, они убьют тебя — ответила Настя. В глазах ее стояли слезы, от чегоглазки блестели еще ярче. Как он привык любоваться ее взглядом, и как ему будет ее не хватать ТАМ, в другой жизни. В том, что эта его жизнь подходит к концу, сельский мельник не сомневался.
— Я тебя не оставлю — убежденно сказала Настя, и добавила милые Санькиному сердцу слова. — Любимый, я только твоя. Мы будем вместе.
— Мы всегда будем вместе — твердо подтвердил ее мысль Санька, и посмотрел вниз. Высота не пугала его. Его пугало все, что может произойти через минуту, когда двери будут выбиты. Над этим вовсю старалась охрана барона.
— Ты решила? — спросил он. Она не сводила глаз со своего милого, настолько бесконечно дорог он был ей в эти минуты.
— Да!
Дверь под ногами затрещала от удара тарана, охранники внизу восторженно завопили.
— Держи меня за руку крепче — попросил он. Лишь ощутил горячую девичью ручку в ответ.
Возлюбленные подошли к краю крыши, собравшись в полете разогнать свои сердца. Наклонились и прыгнули вниз…
Двести двадцать лет спустя.
— Почему ты так торопишься? Отгуляй свадьбу, отдохни, потом возьмемся за эту сделку.
Я уже час слушал наставления своего заместителя Андрея. Он с усердием отговаривает меня от покупки нового предприятия, придумывая изощренные доводы. Пытается меня обломать и остановить в шаге от юношеской мечты. Отговаривает тщетно. Я все решил.
— Молодая невеста — без трех недель красавица-жена, подумай о ней! У вас будет медовый месяц, которому позавидует любой мужик. А ты хочешь мокнуться в дело, которое высосет у тебя все время и нервы, не говоря о деньгах — причитал Андрей. Он вспомнил о Настеньке? Да я только о ней и думаю. Все, что я делаю в бизнесе, я делаю ради нее. И ради себя, конечно.
— Андрюха, — начинаю я — ты сколько дней меня знаешь?
Он в уме быстро считает — умножает количество лет на дни в году. Объявляет безошибочно, голова — компьютер! Я продолжаю:
— Так вот, от своих планов я не отступлюсь. На этом комбинате мои родители протрудились всю жизнь. Угробили силы и здоровье. Все, что я хочу, чтобы завод заработал по-новому. А мы — получали прибыль.
Андрей скептически вздохнул и выдал:
— Все, что ты хочешь — это утереть нос всем в нашем городе. Окончательно превратиться в местного царька.
— Барона — смеясь, поправляю его я.
— Ага, барона — без юмора, но, уже недовольно смиряясь с моей волей, соглашается Андрей и добавляет. — Потом заведешь крепостных крестьянок из числа городских пэтэушниц и будешь их трахать.
Я запускаю в Андрея скомканным листом бумаги. Он ловко уворачивается, и все же делает последний выстрел:
— Мы не готовы к этой сделке. Информации по реальной стоимости нет, по настоящим владельцам нет. И денег — нужной суммы, — тоже нет — резюмирует Андрей.
О том, что металлургический комбинат собираются продавать, я узнал два месяца назад, и продажу готовили тихо, без огласки. Это предприятие — самое крупное в нашем крае, и получить его в собственность будет новым шагом в моей деловой карьере. Кто является истинным владельцем комбината, было закрытой информацией, но мне нужно было выйти на этих людей. Еще молодым «зеленым» коммерсом я мечтал, как завод, на который каждое утро ходили на работу отец и мать, станет моим. Я выведу его продукцию на новые рынки сбыта, модернизирую производство, увеличу уровень зарплаты рабочим. Почему сама судьба не должна мне помочь?
Я тверд в своем решении, а оптимизма — хоть отбавляй.
— Информацию о владельце я получу сегодня. А деньги — вопрос решаемый. Местные банки, с которыми мы сотрудничаем, конечно, такое финансирование не потянут. Что ж, найду какого-нибудь московского банкира.
Андрей махнул рукой, и это означало «как знаешь, но я по-прежнему твой». На Андрюху — друга детства — я всегда смогу рассчитывать. Мой заместитель сгреб бумаги со стола, начал собираться, и тут, словно что-то вспомнил:
— Кстати, о московских банкирах. Маринкупомнишь?
Я навострил слух.
— Так вот, недавно узнал, что она замужем — и как раз за владельцем столичного банка. Вот это устроилась девчонка.
Я замер от настолько неожиданной информации. Андрей просек мою реакцию и спросил:
— Ты хоть понял, о ком я? А как она бегала за тобой? Такую девчонку проморгал. Ну, конечно, сейчас, когда ты женишься на Насте, уже нет смысла об этом говорить, но мы тебе тогда все завидовали. Ты же кроме Аленки и знать ни о ком не хотел.
Воспоминания о том времени снова поплыли перед глазами, впечатления юношеской страсти, безответно влюбленная в меня Марина, секс в туалете, и конечно, Алена. Вот только память о нашей последней встрече в замке барона я резко отогнал. Хватит жить прошлым!
Мысль в голове внезапно закрутилась.
— А за каким банком она замужем, ты выяснить сможешь? — Моя деловая хватка быстро сформулировала вопрос.
Андрей улыбнулся.
— Ах вот ты о чем? Наш «дамский любимец» задумал очередную схему, с привлечением, так сказать, бывших поклонниц?
— Прекрати — осек его я. Прикол друга задел меня. — Просто интересуюсь.
— И не за банком, а за банкиром — это разные вещи, — язвительно поправил меня Андрей, но я отмахнулся от него — Для тебя, конечно, это одно и то же. Ладно, до завтра узнаю.
Андрей собрался уходить, я, задумавшись, остановил его. Спросил, каким-то совершенно другим, отрешенным от происходящего тоном:
— Скажи, Андрюха, раз уж заговорили о наших девчонках, об Аленке что-то слышно? Где она сейчас?
— В Москве, тусит с всякими «хозяевами жизни». Содержанка у крутых «папиков», до которых нам еще расти, расти не членами, разумеется, а деньгами — бодро отрапортовал Андрей, и, ухмыльнувшись, добавил: — А тебе что, может и ее адресок разыскать? Ну ты, жених, даешь…
— Да нет — смутившись, отвечаю я — просто так спросил.
— А, ну я пошел тогда — сказал Андрей, и, открыв дверь кабинета, собрался выходить. Я жестом задерживаю его:
— Андрей, — помолчав, спросил: — Я же ВСЕГДА добиваюсь своего?
— Судя по тому, что женишься на Насте — да! — весело отвечает мой друг — И о каких ты Маринах и Аленах вспоминаешь, если тебя выбрала такая девочка как Настя?
И не дождавшись объяснений уходит. Я молчу. Действительно, о каких? Он прав, прекрасней и любимей Настеньки у меня нет никого. И все же предчувствие скорой встречи с прошлым заставило сердце быстрей застучать…
В кабинет заходит Дина, моя помощница, с папкой в руках. Я ждал эту папку. Нет ничего дороже своевременно собранной информации. Беру в руки, быстро начинаю листать, взглядом цепляю все самое важное. Дина докладывает:
— Викторио Антониолли, итальянский инвестор с интересами в металлургической и машиностроительной сфере, владеет комбинатом с 2008 года. В данный момент в Москве. Адрес гостиницы и личные контакты в конце доклада.
— Спасибо, Дина, ты — умничка! — настроение сразу поднимается, и я жестом показываю помощнице, что она может быть свободна. Но Дина не уходит. Я поднимаю на нее взгляд.
Красивая жгучая брюнетка смотрит на меня, сидящего за столом, сверху вниз. Длинные стройные ноги поднимаются от 10и-сантиметровых каблуков до короткой юбки элегантного костюма итальянского кроя. Ножки безукоризненны по своему изяществу. Тонкая талия и, выше, великолепной формы грудь, слегка приоткрытая из-за расстегнутой верхней пуговицы. Грациозная шея, поцеловать которую захотел бы любой мужчина, пухлые губы, зовущие к поцелую, и глаза — огромные и черные, готовые проглотить меня, если я задержусь в них взглядом хотя бы на миг… Дина медленно расстегивает блузку, обнажая голые груди с шоколадного цвета сосками, подходит ко мне, и садится передо мной на корточки. Я чувствую, как снизу все наливается и просится выйти наружу. Она знает, как мне ЭТОГО не хватает…
Дина плавно, как кошка, играющая с котенком, касается моего члена, гладит его через брюки. Член отвечает ей