— Волков, ты сейчас во мне дыру взглядом… — уже заканчивая говорить, Оля вдруг вспомнила, как каким последствиям привели подобные слова, сказанные Сергеем в прошлую их встречу, и запнулась, — … прожжешь.
Наверное, девушка бы еще и покраснела от смущения, проблема была в том, что покраснеть сильнее, чем есть, было уже невозможно. «Блин, чем так смотреть, лучше бы уж изнасиловал… « — пришедшая в голову мысль не добавила душевного спокойствия, — «И вообще, я ведь уже давно не девочка, так что же со мной такое твориться».
Даже упорно уставившись в книгу, Оля кожей чувствовала взгляд Сергея, и могла в точности представить себе его лицо. Грубое, словно вырубленное из гранита талантливым, но небрежным художником, слегка отстраненное, почти скучающее выражение на нем, но глаза… «Не смотреть, не смотреть… ой, мамочки…»
***
Вечером после того памятного семинара, девушке пришлось долго объясняться с ничего не понимающим, и оттого злым на весь свет Игорем.
— Нет, Олененок, вот ты мне скажи, что это вообще было, а? — странно, но обеспокоенный, взъерошенный парень пусть и утратил часть своего лоска, но выглядел даже привлекательнее. И от этого Оле становилось еще хуже. Если бы девушка могла вот прямо сейчас вернуться в прошлое, она бы точно послала Волкова куда подальше и отмела бы всякие мысли о продолжении «обучения». «Я гадала, пожалею ли? Черт, я уже жалею… Игорек, знал бы ты как я перед тобой виновата…»
— Милый, ну чего ты волнуешься? Оказался наш неандерталец не таким уж и тупым. Наверное, не хочет в армию.
— Наверное, не хочет… или хочет… — тон парня заставил Ольгу насторожиться, но Игорь, казалось, уже выбросил утреннее происшествие из головы, — Может, пойдем… поиграем?
Девушка привычно прильнула к груди Игоря, и пара слилась в поцелуе. Таком сладком, нежном, мягком… но так не похожем на то безумие, заставившее забыть обо всем на свете, что Оля испытала сегодня. Девушке стало невероятно грустно: даже скрывая от парня измену, она не чувствовала себя такой лгуньей, как сейчас. Хуже того, она чувствовала обманутой и себя. «Ну почему с Игорем не так… он же такой хороший…»
— Олененок, что с тобой? Все в порядке? — лицо парня расплывалось перед глазами, и Ольга поняла, что сама не заметила, когда у нее потекли слезы.
— Я… не знаю. Мне что-то нехорошо просто.
— Так, тебе надо прилечь. Я еще тут, блин, еще о своими претензиями… — парень выглядел всерьез обеспокоенным, — Врача вызвать? Мне твои родители, случись что, все поотрывают, и будут правы.
— Нет, — девушка замотала головой, — Просто отдохнуть надо. Ты иди, ладно?
Уже ночью, лежа без сна, Оля пыталась понять, почему прогнала Игоря. Возможно, секс с ним позволил бы ей успокоить внезапно проснувшуюся совесть, набраться решимости, чтобы ясно дать понять Волкову, что все произошедшее — глупое недоразумение. А может, она потому и прогнала, что не хотела для себя этой решимости. Когда же девушка наконец уснула, ей приснился мужчина, по хозяйски, почти грубо ласкающий ее тело. Утром Оля не смогла вспомнить его лица — только глаза. И глаза у незнакомца из сна были черными.
***
Следующая встреча с Волковым началась… странно. Оля ожидала чего угодно, но не того, что парень вежливо поздоровавшись, как ни в чем не бывало устроится за столом.
— Ну что, Симонова, давай, рассказывай, как космические корабли бороздят Большой театр.
На Ольгу нахлынуло бешенство: «Да как он смеет так себя вести после,… после…»
Девушка открыла рот, чтобы высказать наглому придурку все, что она о нем думает… и промолчала. Чего на от него ждала? Что он сразу на нее набросится? Или что будет краснеть и мяться? «Да чего угодно, кроме этого наглого равнодушия! Урод, блин!»
Испепелив парня взглядом, Ольга устроилась на соседнем стуле и начала объяснять новую тему, сама не зная, делает она это для того, чтобы чему-то научить своего «ученика»,или же просто чтобы отвлечься от лезущих в голову мыслей.
Вот только учеба сразу не заладилось: к отвлекавшим девушку и раньше вещам, вроде завораживающего запаха, добавились воспоминания весьма пикантного свойства. В голове упорно крутилась картинка: вот она сейчас, не прерывая объяснений, протянет под столом руку, и ее ладошка ляжет на ширинку мужчины. Ловкие пальчики освободят из плена одежды член, уже начинающий наливаться силой, слегка пощекочут яички. А потом — ненадолго оставят так хорошо запомнившуюся часть тела в покое, и переместятся под рубашку, чтобы ощутить кубики пресса, провести по ним едва ощутимым касанием, скорее дразня, чем лаская…
— Выполню одно любое желание, если ты расскажешь, о чем сейчас думаешь.
Ольга покраснела. А подняв взгляд на парня — покраснела еще сильнее. Сергей смотрел прямо на нее, причем смотрел так, что на миг у девушки появилась уверенность: ее одежда или исчезла, или стала прозрачной. Ощутив между ножек предательскую влажность, Оля поспешно уставилась в книгу.
— Об учебе я думаю. И тебе советую! — получилось хрипло, почти шепотом.
— Ла-а-дно, — в голосе парня послышалась едва сдерживаемая улыбка, — Буду думать… об учебе.
Вот только девушка теперь кожей чувствовала его взгляд, жадный, обжигающий. Даже не смотря в сторону Сергея, она чувствовала, как взор парня блуждает по изгибам ее тела, уверенно и неторопливо, словно ощупывая. Оля обычно не любила, когда на нее «пялятся», но сейчас…
— Волков, ты сейчас во мне дыру взглядом… прожжешь.
В ответ парень мягким движением отобрал у нее книгу и отложил в сторону.
— Поиграли и хватит. Иди сюда.
Все те же сильные руки заставили девушку подняться со стула и поставили перед креслом, в котором по хозяйски расположился Сергей. Не говоря больше ни слова, парень начал неспешно избавлять девушку от одежды, одинаково пресекая ее попытки как помешать, так и помочь в этом интимном процессе. И с каждой утраченной деталью туалета Оля чувствовала, как растет ее возбуждение.
Когда очередь, наконец, дошла до пропитавшихся влагой трусиков, девушка не выдержала, и схватила парня за ладонь, сама не зная, чего хочет: остановить эту наглую, самоуверенную руку, лишающую ее последней преграды на пути к самому сокровенному, или же наоборот, безмолвно, но отчаянно прося ласки. Желая, чтобы грубые, но удивительно умелые пальцы скоре прикоснулись к ее «киске», погладили, проникли внутрь…
Но Сергей все также мягко отнял руку, и неспешно, словно наслаждаясь возбуждением и смущением Оли, стянул с нее последний клочок одежды. И лишь после этого не спеша поднялся, и прижав обнаженную девушку к себе, поцеловал. Ольга чувствовала, как чужой язык требовательно проникает в ее ротик, как соски, ставшие болезненно чувствительными, трутся об жесткую одежду парня, как влага из возбужденной киски начинает сочится по бедрам, и понимала — прекрати Сергей сейчас, и она будет плакать, просить, умолять его, чтобы это безумие продолжалось. Умолять даже нет, даже не заняться с ней любовью, а именно «овладеть», трахнуть…
Разорвав поцелуй, парень начал раздеваться сам, также неспешно, аккуратно, ни на миг не отрывая взгляда от дрожащей возбужденной девушки. Вновь устроился на кресле, и притянул Олю к себе, к своему возбужденному члену, предлагая дальше действовать самой. Еще раз умоляюще взглянув на Сергея, девушка наткнулась на взгляд, полный обжигающего желания и столь же обжигающей жажды обладания. Парень ждал, когда Оля попросит, признает его власть над ней.
Сверкнув глазами, девушка сама медленно насадилась на член, такой непривычно большой для ее разгоряченной, но узенькой киски, что, кажется, он заполняет ее все без остатка, заставляя облегать возбужденную плоть подобно перчатке. Жгучее, почти невыносимое наслаждение заставило Олю выгнуться дугой, издать стон, переходящий в крик, и, наконецопустившись до конца, замереть, пытаясь свыкнуться с новыми ощущениями.
— Сереженька,… Сережа…. .. — скорее прохныкала, чем прошептала девушка, и быстро поднявшись, насадилась на заблестевший от соков член снова. Сейчас ей не нужна была нежность, и парень это почувствовал. Его руки сильно, до боли сжали упругие Олины грудки, и, немного поиграв с сосками, скользнули вниз, опустившись на попку девушки, побуждая ее двигаться, задавая ритм.
Неспешные, осторожные движения Оли все ускорялись, становясь резкими, похожими на безумную скачку, превращая стоны в крики. Когда же девушка начала кончать, Сергей, не разрывая соединения тел, легко подхватил содрогающуюся в сладких конвульсиях, едва понимающую, где находится, Олю и уложил ее спиной на стол. Прервавшаяся было любовная игра, больше похожая на схватку, продолжилась вновь, и теперь уже Сергей буквально вколачивал свой член в покорно раздвинувшую ножки девушку. Только в этот раз, когда жалобный полукрик-полустон возвестил, что Оля снова достигла оргазма, он, хрипло зарычав, присоединился к ней, заливая спермой «киску» девушки.
У Оли не было сил даже двинуться: всем телом завладело странное, но приятное опустошение. Так… так хорошо ей не было никогда раньше. Но никогда не было и так стыдно. Девушка представила, как выглядит со стороны: голая, обессилевшая, с раздвинутыми ножками и сочащейся спермой «киской», на собственном письменном столе, среди тетрадей и книг. А еще ножки поддерживает парень, чей член до сих пор остается ней. «Да, подруга, идешь на рекорд. Еще пару дней казалось, что большей глупости натворить невозможно. Оказалось — для тебя нет ничего невозможного». Между тем молчание затягивалось.
— Я… Мне нужно в душ, — Оля робко улыбнулась все еще нависающему над ней Сергею.
Парень неохотно отстранился, и когда его член вышел из нее, Оля почему-то испытала сожаление, словно разорвалась какая-то важная ниточка.
— Раз нужно — пойдем, — парень легко подхватил девушку на руки и направился в ванную комнату.
— Стой! Да стой же, я сама пойду, — все возгласы были проигнорированы, а попытки освободиться — вряд ли даже замечены, и вскоре девушка была аккуратно поставлена под теплые струи воды.
— Может, выйдешь?
— И не подумаю, — в руках Сергея появилась бутылочка с гелем и губка, — А теперь — стой и не вертись.
И вот теперь парень вновь стал удивительно нежным. Оля блаженствовала, ощущая, как кожа медленно покрывается слоем пены, а сильные, умелые руки мягко, но настойчиво ласкают каждый миллиметр ее тела. Невольно она вновь ощутила себя неопытной девочкой. Сопротивляться, спорить и даже стыдиться своей наготы и беззащитности не осталось ни сил, ни, самое главное, желания. И даже когда шероховатые мужские пальцы начали намыливать ее самые интимные местечки, Оля лишь немного раздвинула ножки, и постаралась сильнее прижаться к ласкающей ее руке, за что и заработала шлепок по уже намыленной попке.
— Я же сказал — не вертись, — по лицу Сергея невозможно было сказать, играет он, или сердится всерьез, — Какая непоседливая девочка, не можешь даже минуту постоять спокойно.
Он говорил что-то еще, но Ольга уже не могла разобрать слова: пожар, недавно сжигавший ее, толкающий безумные вещи, разгорелся с новой силой. Словно утопающий за соломинку, она ухватилась за поглаживающую ее ладонь.
— Сережа,… пожалуйста,… пожалуйста…
Когда спустя несколько секунд Сергей вошел в нее, на этот раз осторожно, словно действительно в первый раз, девушка смогла лишь застонать, и со всех сил обхватить парня за шею, словно боясь, что тот исчезнет. А дальше все смешалось: теплые струи воды, хриплое дыхание Сергея, неспешное движение члена внутри нее, ее собственный ликующи крик, когда мир наконец взорвался миллионами сверкающих искр, ненадолго отправив девушку в сладкое забытье.
Когда мир, наконец, перестал вращаться,Оля поняла, что Сергей осторожно, словно ребенка, обтирает ее большим мягким полотенцем.
— Отдай, я сама.
— Стой уж, сама она, — парень ловко завернул девушку в подобие кокона, лишив возможности двигаться, и снова подхватил на руки, — Я ведь тебя просто помыть хотел, а ты чего натворила?
Я?! — от возмущения Оля задергалась сильнее, уже всерьез стараясь высвободится, — А ты, типа, не причем, да?!
— А меня спровоцировали, — девушка наконец-то разглядела веселые искорки в глазах Сергея, от чего желание вцепиться ему в физиономию усилилось многократно. Вот еще бы сил немного побольше… Тем временем парень осторожно занес Ольгу в ее комнату и опустил на постель.
— Все, спят усталые игрушки, и парнишки, и девчушки. Завтра будет новый день. Отдыхай.
— Останешься? — Оля ненавидела себя за этот вопрос, но не спросить не могла.
Кажется, Сергей молчал целую вечность. Во всяком случае за это время девушка успела возненавидеть его, просить, снова возненавидеть, и, наконец, начать планировать страшную месть.
— Останусь, но не сегодня, — парень осторожно провел пальцем по личику Оли, словно очерчивая линию губ, — Есть дела, которые я никак не могу отменить.
— Смотри, как бы я наши встречи не отменила, — девушка обиженно надула губки, — Все равно их научная ценность стремиться к нулю.
— Только попробуй, — веселье в глазах Сергея сменилось отблесками подступающего гнева, — Не играй со мной, детка. Лучше спи.
Уже проваливаясь в сон, Оля услышала, как хлопнула входная дверь, и поняла, что осталась одна.
***
— Симонова, ты согласна с утверждением, что разумные тараканы с Мелмака угрожают существованию человеческой цивилизации?
— Да, конечно, разумеется… Э… Чего?! — Оля с трудом вынырнула из воспоминаний и в панике уставилась на откровенно веселящихся студентов.
— Оленька, — взгляд Марины Олеговны, устремленный на девушку, можно было назвать почти что сочувствующим, — Экзамен по моему предмету очень сложен не потому, что материал непонятен, или слишком мало учебников. Трудность в том, что я — злопамятная сволочь. Так что сделай нам обоим одолжение — не зли меня. Ферштейн?
— Да, конечно, — девушка виновато опустила голову, — Извините.
Всю оставшуюся часть лекции Ольга пыталась если не слушать, то хотя бы изображать внимание. Вроде бы получилось даже увлечься материалом. Но проклятые воспоминания и мысли отказывались уходить. То, что произошло вчера, уже нельзя было назвать «случайностью». Также как и то, что сегодня Оля впервые под удивленными взглядами одногрупников села не рядом с Игорем, а почти на другом конце аудитории. Или то, что путь до вуза на машине Игоря, обычно полный шуткам и дружескими подколками, они проделали в полном молчании.
А в довершение ко всему она весь день чувствовала на себе два перекрещивающихся взгляда: недоумевающий и обиженный — своего парня (бывшего? настоящего?) и внимательный, обжигающий — Волкова. Последний беспокоил особенно сильно: так смотрит хищник на пытающуюся убежать добычу. А еще отчаянно хотелось избежать стычки двух поклонников, после которой один из них рисковал отправится в морг, второй — в тюрьму. Значит, надо как-то распутать окончательно запутавшиеся отношения. Вот только что-то подсказывало — говорить с Волковым бесполезно. Парень не примет отказа: он просто оторвет конкуренту голову. Это одновременно и пугало,… и даровало странное чувство легкости.
— Олененок, нам надо поговорить! — Игорь перехватил ее после занятий и быстро утащил в машину. Но даже здесь, в уютном салоне, в котором девушка столько раз ездила вместе со своим парнем и даже несколько раз занималась любовью, Оля чувствовала тяжелый, выжидающий взгляд Сергея. Казалось, он преследовал ее везде.
— Скажи, что происходит.
— Игорь,… — девушка застыла, не зная как продолжить, и в конце концов смогла лишь выдавить, — Прости меня,