Эта часть, как и все последующие — плод больной фантазии автора. Если Вы не любитель всяких монстров, тентаклей, оборотней и прочей «сказочной» эротики — лучше не читать это. Я предупредил. 🙂
— — —————Гхон
Гхон уже месяц жил в логове взрослой самки, тщательно изображая из себя весьма странное порождение местной флоры. Внешне он сейчас представлял из себя стебель толщиной в половину толщины её руки и длиной примерно в фут. Он «рос» из кадки, заполненной землёй. Его «листья» обрамляли всю кадку и полностью закрывали собой землю. Таким образом, со стороны не было видно даже самой кадки — только огромные его листья и торчащий из них ствол с небольшим утолщением на конце. И листья, и «стебель» — всё это сводилось к большому зарытому в землю клубню, в котором и находилось самое важное для Гхона — мозг. Кадка Гхона стояла прямо около её лежбища, под окном, рядом с мягкой подставкой под голову, которую она использовала для сна.
Самое ужасное в данной ситуации было то, что Гхон катастрофически недополучал белковой пищи. Он был слишком медлительным чтобы ловить иногда появляющихся в доме насекомых и уж тем более — более совершенных животных, поэтому приходилось изворачиваться. Бестолковая самка сначала лила в землю огромное количество воды, но он просто физически не мог её столько пить. Поэтому, в какой-то момент она увидела грязную жижу в кадке, заменила землю и стала поливать существенно меньше. А вот принести ему что-нибудь белковое она не догадывалась.
Гхон, конечно, был не настолько глуп, чтобы ничего не придумать. Используя своё единственное оружие — запахи, он приманивал к себе насекомых, они прилипали к специально подготовленной им поверхности листьев, и таким образом он получал хотя бы часть белка. Затем, наблюдая окружающую среду, он подсмотрел эффективную методику у паука — он плёл невидимые сети, в которые ловил зазевавшихся жуков.
Проблема была лишь в том, что делать это он мог лишь ночью — днём самка могла бы это обнаружить, и последствия этого были непредсказуемыми. А рисковать Гхон пока не мог. Поэтому, он выработал свой график, связанный с её режимом дня.
Во-первых, с помощью запахов-афродизаков Гхон в определённое время заставлял самку маструбировать. Она даже стала спать без одежды — в порыве страсти она всё равно мяла и чуть ли не рвала тонкие одежды, которые до сих пор надевала на себя на ночь. От полученного удовольствия самка спала достаточно крепко, а он ещё и поддерживал этот сон, выделяя в атмосферу слабое снотворное. За час до её предполагаемого просыпания Гхон убирал все следы своего ночного поведения: останки пойманных насекомых, выращенные тонкие лианы, паутинки. А потом прекращал подачу токсина, и через несколько минут самка просыпалась, потягивалась, и Гхон начинал снова стойко изображать из себя «цветок».
Конечно, на всё это ему приходилось тратить энергию, и самому ему мало что оставалось. Все его свободные ресурсы тратились на выращивание внутри себя того, что позволило бы ему получить контроль над этой самкой. И это время уже подошло. Теперь Гхон ждал только подходящего момента.
Элизабет
Уже месяц Лиз жила как будто совершенно новой жизнью. Что-то происходило с ней, но она не понимала что именно. Её поведение, привычки, действия изменились. Она не могла понять, в лучшую ли сторону, но она стала другой.
Во-первых, практически каждую ночь она маструбировала. Она отдавалась самой себе со всей яростью и страстью, с которой никогда в жизни не отдавалась ни одному мужчине. Она представляла себя с актёрами, спортсменами, со своим мужем, соседскими мужчинами, друзьями дочери и сына по колледжу, даже с самим своим сыном! Каждый вечер она ложилась в кровать с очередной фантазией, с очередным воображаемым членом в себе. Мысленно она уже участвовала в безумном количестве оргий, соитий, она держала во рту и в руках члены всехмужчин, обладателей которых она помнила. Да не только члены — в её эротических фантазиях были и женщины. Она порола их кнутом или наоборот — они связывали её и делали с ней какие-то совершенно невообразимые вещи. В общем, виртуальная сексуальная жизнь Лиз стала разнообразной и безумной, а реальная — сводилась к собственным пальцам на клиторе и во влагалище.
Во-вторых, она стала превосходно спать. То ли приятный умиротворяющий запах от её нового цветка, то ли просто тишина в доме — она спала ровно восемь часов и просыпалась настолько свежей и бодрой, что переворачивала горы работы за день. Она ещё никогда столько не делала дома, особенно когда бывала одна. Впервые с тех пор, как от неё ушёл муж, в доме у Лиз был идеальный порядок, накормленная скотина, политый огород.
Лиз подозревала, что вина за эти перемены лежит на этом странном растении, что стояло в кадке около её изголовья. Однако, её знания (не слишком богатые) в ботанике не могли подсказать, каким образом этот «цветок» мог так на неё повлиять.
Вечер уже близился, и Лиз, устав за день, вышла из душа. Ночную рубашку она уже две недели не надевала — с её постоянными сексуальными утехами рубашки мялись, а одна даже порвалась, когда рука Лиз дёрнула слишком сильно за подол. Она посмотрела на себя в зеркало.
Да, она похудела от такого ритма. Причём, где-то похудела, а где-то наоборот подтянулась. Ноги стали заметно крепче, плечи — тоже. А вот лишний вес на животе значительно уменьшился. Её тёмные мокрые волосы сбегали по плечам до середины спины, большие груди немного одрябли (всё же возраст), но смотрелись всё ещё привлекательно. А вот попа и бёдра от постоянной работы на ферме выглядели стройными и подтянутыми. Да, она всё ещё ничего, хоть ей уже за 40!
Лиз присела на край кровати. В её голове начинался традиционный вечерний сексуальный переполох. Уже несколько лет без члена, она при одной мысли о сексе уже начинала течь как сука. Её рука сама собой уже скользнула между ног и начала привычный и приятный процесс возбуждения.
В этот момент дикая мысль скользнула в её воспалённый дикой нехваткой секса разум. Этот стебель — он выглядит как член. Он также торчит из кадки среди этих мягких листьев. И он источает этот возбуждающий запах. Да, это вообще растение, и это не член, но… у неё так долго не было члена внутри…
Лиз подошла к кадке, и присела на корточки около неё. Интересно, а этот стебель достаточно твёрдый? Она взяла его в руку и провела по нему как будто стимулировала мужской орган — вверх и вниз. Надо же, он даже не особо-то холодный. Согрелся что ли от нахождения в тепле? Сумасшедшая идея всё больше распаляла её воображение, отключая остатки протестующего разума. Лиз ещё погладила стебель, провела рукой по бутону (тоже, кстати, достаточно крепкому) и, наконец, решилась.
Отбросив все мысли о сумасшествии своей затеи, женщина раздвинула босыми ногами листья и встала на колени на землю в кадке (ничего, потом сходит в душ ещё раз). Её уже била дрожь от предвкушения того, что произойдёт дальше. Она осторожно раздвинула пальцами половые губы и стала опускаться на торчащий из земли отросток растения. Широкий бутон проник в её влагалище, и она застонала от нарастающего удовольствия.
Лиз медленно и осторожно опустилась насколько могла, посидела, привыкая к ощущениям, и начала двигаться. В её голове менялись картинки, образ одной сексуальной сцены сменялся изображением другой. Вот, её ушедший муж нежно двигается в ней, а теперь огромный русский борец с лицом орангутанга безжалостно берёт её сзади. И вдруг три огромных чернокожих бандита насилуют её группой на глазах у толпы. А потом — снова нежность уже от неопытных рук молодого юнца. В её голове что-то искрило и замыкало. Она уже и руки поставила рядом с ногами и в бешеном ритме скакала на этом отростке, наконец-то чувствуя в себе что-то твёрдое и так ейнужное.
Бешеный секс Лиз продолжался минут пятнадцать и, наконец, кончился феерическим, огненным, горячим оргазмом, который волной накрыл её, заставил выгибаться и кричать. Почему-то она не могла поднять руки,… но это её не волновало — сейчас в голове было только одно: невообразимое удовольствие от того, что она, наконец-то, почувствовала в себе член — пусть даже и не настоящий.
Женщина обмякла, сев на стебель цветка полностью. Её тело слегка подрагивало от пережитого, глаза были закрыты. Она была полностью расслабленной, её накрывало теплом. Мягкие листья полностью обволакивали её бёдра и как будто гладили её. Сознание возвращалось очень медленно и как-то неуверенно.
Наконец, Лиз пришла в себя. Надо было идти в душ и ложиться спать. После такого удовольствия сон обещал быть очень крепким. Она попыталась встать, однако, её руки и ноги запутались в чём-то, и она, покачнувшись, завалилась на бок. При этом, весь её вес упал на один из краёв кадки, в результате чего вся кадка тоже перевернулась на бок. При этом стебель растения остался внутри неё, и она чудом не поранила себе влагалище об него.
Лиз попыталась вырваться из пут и вдруг обнаружила, что запуталась она не случайно. Тонкие, но очень крепкие лианы растения полностью обвивали её ноги и кисти рук, прижимая их к клубню. Несколько лиан уже обвили поясницу и прижимали также вниз бёдра, насаживая женщину на стебель. И тут она поняла, что эти лианы — живые: они уже ползли по её телу вверх. Листья тем временем облегали её тело.
Женщину прошиб холодный пот. Она заёрзала, пытаясь вырваться, но это было бесполезно. Лианы уже крепко связали её конечности. Она была, фактически, стреножена, и теперь — совершенно беспомощна. Пока она пыталась вырваться, лианы окончательно заплелись вокруг её бедер, и она так и лежала: колени согнуты, кисти рук примотаны к стопам ног, туда же прижаты бёдра и отросток полностью в ней, достаёт фактически до самой матки.
Лиз забилась как пойманная в силок птица, однако, всё это было совершенно бесполезно: лианы держали её плотно и жёстко. Она начала пытаться ползти к кухне — там были ножи, и она могла бы отрезать такую лиану. Однако, получалось это очень плохо. В то же время по комнате начал распространяться умиротворяющий нежный запах, и её, уже уставшую и выбившуюся из сил, начало клонить в сон. Лиз сопротивлялась как могла, однако лианы ползли всё выше и выше. Когда она почувствовала одну из них в районе плеч, она прибегла к последнему средству — набрала в грудь воздуха и закричала. Однако, её крик никто не услышал — она была дома одна.
Лиана обвила её горло и слегка сдавила. Крик превратился в хрип. Лиз из последних сил забилась в путах, страх охватил её полностью. Последнее, что она почувствовала перед тем как сознание оставило её — был лёгкий укол в шею.
Гхон
Наконец-то его идея реализовалась. Честно говоря, такого эффекта он даже не ожидал. Он был готов к тому что ночью ему придётся перебираться из кадки на кровать и опутывать её во сне, но она сама прыгнула на него, изнемогая от похоти. То, на что он рассчитывал угробить несколько часов ночью свершилось всего за полчаса. И вот сейчас эта самка лежала около него, спутанная и с его «стеблем» внутри. Осталось завершить начатое.
Всё это время Гхон выращивал внутри себя существо, которое должно было стать его посланцем в теле этой самки. И вот сейчас он медленно через стебель выдавил его в её внутренности. Внешне оно выглядело как совсем маленький червячок, который, однако, быстро нашёл место для себя в её организме.
Прикрепившись к стенке матки, паразит начал исследовать нервную систему организма-носителя. Он был ещё несовершенен, но он должен был научиться двум вещам за следующие сутки: передавать телепатические команды от Гхона и наказывать за их невыполнение и даже за само желание о неподчинении. Если не сможет — всему конец.Поэтому, Гхон старательно держал самку все эти сутки в связанном и вырубленном состоянии. Он вкалывал ей раз в несколько часов лёгкий токсин, в результате чего она больше суток спала, не просыпаясь. А в этом время паразит (Гхон назвал его «контролёром») учился взаимодействовать с её нервной системой.
Наконец, прошли эти сутки с небольшим. Силы Гхона были уже на исходе. Но, результат был достигнут. Контролёр сообщил через стебель, что он готов. Гхон отпустил свою жертву и вынул из неё свой отросток, а затем снова вернулся в исходное состояние: сидящий на куче земли цветок с торчащим стеблем.
Через пару часов самка заворочалась и проснулась. Видимо, её мучали голод и жажда. Она пришла в себя, огляделась вокруг и вдруг вспомнила всё, что с ней произошло. Увидев цветок в земле рядом с перевёрнутой кадкой, она вдруг вскочила и ринулась было на кухню, но вдруг упала и скорчилась на полу. Видимо, контролёр действовал — внутри неё бушевала боль. Видать, она задумала что-то негативное в адрес Гхона, и контролёр на это отреагировал. Пора было начать приручение.
Гхон скомандовал: «Встать». Самка удивлённо глянула на него. И тут же её снова пронзила боль, она выгнулась. Снова «Встать». Она открыла рот и снова получила мощный разряд. В третий раз она выполнила команду сразу же. И тихо прошептала: «Кто или что ты?»
Гхон отправил сообщение: «Я твой повелитель. Сядь на кровать!» Она замешкалась и упала на пол, изгибаясь. «Ты должна быстро выполнять мои команды или тебе будет больно! Сядь на кровать!» Самка села на кровать и прошептала: «Я хочу есть и пить, отпусти меня, пожалуйста! Я никому не скажу, обещаю!»
Гхон отправил ей отрицание. А потом скомандовал ей поесть самой и принести ему белковой пищи. Она вновь замешкалась, вновь получила разряд боли и побежала за едой. Теперь он мог жить открыто. Теперь у него не будет недостатка в пищи и материалах. Начиналась совсем новая глава в его исследовании этой планеты.
И у этой самки, Элизабет, начиналась совсем новая жизнь. Но, её эмоции и ощущения Гхона интересовали меньше всего.