Многие люди думают, что манипулирование это гениальные ходы, просчет шагов противника, многоходовые комбинации — нет. Это, конечно, все неплохо, но не главное. Манипулирование — это притворство: умение кого надо похвалить и втереться к нему в доверие, притвориться ему лучшим другом и улыбаться, вонзая нож в спину. Манипулятор убьет младенца, если это будет в его интересах.
Смог бы я убить младенца? Никогда!
Я считаю, что нет таких интересов, которые оправдали бы риск от поимки за убийство ребенка. Представьте, как об этом завоют по телевидению: «безжалостный маньяк убил младенца за 30 серебренников», как будто бы мне не хватило и 5. А тюрьма? Что с детоубийцей сделают в тюрьме? Но, если я буду уверен, что мне это ничем не грозит, то почему нет. В конце концов, я о себе забочусь сам, так с чего вдруг у ребенка должны быть какие-то поблажки?
Хотя моя тетя, наверное, думает по-другому. Про «забочусь сам». Уверен, она думает, что это она заботится о милом и хорошеньком племянничке. Конечно, по большей части мои расходы и траты происходят на ее деньги. Тех денег, что присылают мне мама с бабушкой, не хватает даже на проезд и обед в институте. Но управление это не всегда сила и давление, но всегда свобода выбора. А какая у моей тети свобода выбора? Она в плену: у слова данного матери, у социальных законов, которые гласят заботиться о близких и бедных родственниках, у симпатии ко мне и своих нераскрывшихся материнских инстинктов, которые она переносит на меня.
Одинокая и никому не нужная истеричка, которой ничего не стоит начать кричать по поводу и без. Но она нужна мне и еще очень долго, так что мне пришлось найти способ извлекать из ее несдержанности пользу. Я смирно стоял и слушал ее крики, и так же смирно принимал все ее подарки мне; в знак извинения, за падающие с ее стороны на меня бедного и несчастного несправедливости. Как итог: бесконтрольный запас карманных денег, плеер, телефон, обувь, одежда и все, о чем я только успевал попросить.
В институте дела пошли хорошо. После того, как я втянулся, учеба стала отнимать очень мало времени. Небольшое регулярное усилие воли, правильная расстановка приоритетов, милая улыбка, первая парта и вежливое поведение сделали ее еще проще. Я с легкостью закрыл сессию, но не получил место в общаге по причине того, что «никто мне ничего не должен», так как «такие обещания вообще не в компетенции преподавателей», а «если вы, молодой человек, что-то напутали, то никто в этом не виноват».
Но моя тетя так ко мне привыкла, что заявила моей матери: «И хорошо. Так даже лучше. В этой общаге и есть нечего, и, вообще, ничему толковому он бы не научился» — и никуда не отпустила. Я с небольшим сопротивлением и вежливыми отказами: «нет, нет, что вы не надо», «мне будет неудобно вас смущать» и «я буду вам мешать», согласился. Ноутбук, за скромность и отказ от всех удовольствий свободной жизни в общаге — хотя я от них и не отказывался — стал мне вполне приемлемой наградой.
Потратив уйму времени на учебу и приспосабливание к тете, я, совершенно, забросил личный фронт. Мастурбация на кучу нового порно — это было лучше, чем ничто, но мне хотелось настоящей женщины. И я решил, раз тетя оказалась таким неудобным соседом она же мне в моих бедах и поможет.
Плохо себя контролирующая, любящая выпить одна и в компании, она была легкой мишенью. Я запасся несколькими видами сильного снотворного, перемешал их между собой и стал выжидать. Ждать пришлось недолго. Уже через пару дней она вернулась домой особенно пьяной, я «заботливо» ее встретил, дал ей попить и отвел в комнату. Она разделась до нижнего белья, видимо, даже не осознавая, что я стою рядом и легла спать.
Мне очень хотелось трахнуть её, как можно скорее, но я ждал, пока снотворное, перемешавшись с алкоголем, окончательно не лишит ее сознания. Пока время шло, я достал свой хуй и стал слегка подрачивать, разглядывая ееполуобнаженное тело. Тетю нельзя было назвать красивой на лицо, но у нее были большие груди, худой зад и просвечивающая сквозь белье большая копна темных волос между ног, которые меня очень возбуждали.
После того, как прошло полчаса, я начал чуть тормошить ее. Если бы она проснулась, я бы просто сказал, что она стонала и крутилась, и я подумал, что ей плохо. Но тетя не шевелилась. Я дергал ее до тех пор, пока не убедился в том, что разбудить ее невозможно.
Приподняв тетю, я снял с нее ночнушку и лифчик. Грудь висела не очень сексуально, но естественно и женственно. Я хотел сначала раздеть тетю до конца, но, не удержавшись, стал щипать её соски и одновременно дрочить. Впервые я держал в руках женскую грудь, мягкую, податливую с огромными коричневыми сосками. Я кончил быстро и много, стараясь попадать на ее шею и щеки.
Когда я отдышался, вокруг стояла мертвая тишина. Я стоял и смотрел, как сперма стекает по лицу моей спящей тети. Сердце колотилось, руки дрожали, нервная испарина покрыла тело. Я был один на один с бесчувственным телом и мог делать с ним все, что захочу. Меня возбуждало, что это было тело зрелой женщины, не лишенной привлекательности, тело моей родственницы — человека, который полностью контролировал мою жизнь последние полгода. Последние рамки морали и совести уходили в никуда, и меня уже ничего не сдерживало. Не раздумывая и не пытаясь себя обмануть раскаяниями совести, я не стал тратить время и раздел тетю до конца. Ее пизда была очень волосатой и сухой. Подмышки были не выбриты, а на ногах была проступающая щетина. Я впервые видел голую женщину и не могу сказать, что мне уж очень понравилось.
Не дожидаясь своего возбуждения, я раздвинул ей ноги, намочил член и всунул в нее. Я лежал, вдыхал аромат ее потных подмышек, мял ее груди, подсовывал руки под зад и пытался засунуть туда палец. Я старался вести себя тихо, чтобы сохранить тревожное чувство опасности и недозволенности происходящего. Когда мой хуй встал я стал двигаться. Я долго, но не мог кончить. Хотя это и был мой первым раз внутри женщины, но это уже было слишком скучно, слишком нормально. Мне нужно было подчинять, делать больно, унижать морально и физически.
Я перевернул тетю, смочил палец и стал разрабатывать ее зад. У нее была узенькая маленькая попка и сзади она была похожа скорее на юного подростка, чем на взрослую женщину. Мой палец проходил очень тяжело. Внутри у нее было полно говна, но даже это не могло меня остановить. Я предвкушал, как у нее внутри тесно, с каким удовольствием я буду трахать ее. Как тетя с утра начнет бегать в туалет, и, ничего не понимая, ощупывать свой разодранный зад. Я уже видел, как она неровной походкой будет ходить по квартире и, сидя тихонько на краю стула, будет пытаться вспомнить, что же происходило вчера вечером.
Окончательно сойдя с ума от навеянных картин, я подложил ей подушку и со всего размаху всадил свой член до упора. Даже сквозь снотворные и алкоголь тетя вскрикнула и пошевелила задом, пытаясь слезть с члена. Мое сердце чуть не выскочило из груди. Я сидел на ней, с хуем в ее заднице, и пытался сделать вид, что меня здесь нет. Страх липким покрывалом накрыл меня, но через несколько минут, когда я убедился, что тетя все так же без сознания — я кое-как успокоился и стал медленно двигаться внутри нее. Фикалии внутри тети портили все удовольствие от узости ее ануса, но зато я стал приближаться к оргазму.
Я лежал сверху и сжимал ее груди. Сжимал со всей силы, сдавливая ее соски, выкручивая и оттягивая так, как никогда не смог с кем-то, кто был бы в сознании. Наступивший оргазм был потрясающим, не сравнимый ни с чем, что я до этого испытывал. Это был мой первый подобный опыт, но я сразу понял, отныне моё удовольствие навсегда будет связано с чьими-то болью и страданиями. Я полежал несколько минут, наслаждаясь теплом тетиного тела и мыслями о том, сколько законов и заповедей ясегодня нарушил. Через несколько минут я все же вынул свой хуй, он был весь в говне. Я поднес его к ее лицу, раскрыл ей рот, и поводил членом внутри, вытирая его об губы. Еще … Читать дальше →