— 1-
Идя домой, я мог думать только об одном. Ну, вы сами понимаете про что. Перед глазами мелькали такие картинки только произошедшего, что впору было снимать штаны и заняться онанизмом прямо здесь и сейчас посреди улицы. Я с удовольствием пристально рассматривал встречающихся мне женщин и придирчиво сравнивал их с Ташей. Погода стояла теплой, и встречающиеся были одеты соответственно. Все сравнения были явно не в пользу встречающихся, хотя и попадались особы, с которыми можно было бы замутить подобный вечерок!
Невольно я обратил внимание на то, как изменился ход моих мыслей. Если ранее я просто глазел, то теперь мысленно раздевал встречающихся дам, точно зная, что там увижу и это наполняло меня желанием. Я стал обращать внимание на малейшие нюансы поведения: походку; умение держать себя; взгляды по сторонам… И самое главное я видел, что смотрят эти женщины на меня совершенно по-другому! Не раз я ловил на себе заинтересованно-оценивающие взгляды представительниц слабого пола. Причем довольно откровенные и даже как мне казалось призывные. Кроме мыслей во мне изменилось ещё что-то… Возможно, появилась уверенность и знание? Теперь взгляды скрещивались, как рапиры на фехтовальной дорожке и я понимал, что они видят во мне лакомого сексуального партнера, а не просто молодого балбеса, прогуливающегося по улице.
Придя домой, я уловил испытывающий взгляд матери:
— Как сходил? Помог тёти Наташе? Что вы там делали?
— Да антресоль разбирали и много беседовали… — не стал я вдаваться в подробности.
— А о чем? — тут же переспросила меня мама.
— Да так о жизни и вредных привычках…
— Ну ладно, — как-то облегченно закончила она вопросы.
И только утром на свежую голову я сообразил: «Как мне повезло! Ведь то, что случилось это типа выиграть в лотерею если не миллион-то машину точно… «. Фактически это был перелом жизни на: до того, что было и после… Я стал мужчиной и вступил во взрослую жизнь.
— 2-
Я ждал звонка. Долго ждал. Но его не последовало… Хотя это не помешало мне уже на следующей недели завести подружку. Мы познакомились в библиотеке, куда я ходил сдавать учебники. Она была уже даже не студенткой и работала помощником библиотекаря на полставки. Заканчивал диплом в институте Культуры, и подрабатывала, проходя преддипломную практику. Если честно приглянулась она мне сначала своей необъятной грудью. Судя по всему, даже большей чем у Таши, хотя и была много моложе и стройнее. Милое личико, черные волосы густой копной падающие на плечи, ярко выраженная талия и красивые тугие ягодицы, затянутые облегающей юбкой. Широкие бёдра и тонкие как точенные руки с маленькими пальчиками. Темно-золотистая кожа выдавала в ней уроженку юга, а чуть раскосые глаза придавали ей шарма. А когда она наклонилась, заполняя формуляр, и я краем глаза заглянул в вырез её блузки, то пропал! Там было такое… Что и описать не могу! Это надо видеть и ощущать руками, и,… Звали её Алёна. Мы познакомились. Я пару дней провожал её, домой встречая с букетом роз, но в гости она меня не звала.
И вот в пятницу вечером я дождался её после работы, чтобы, как всегда проводить до общаги. По дороге мы зашли в магазин, и она предложила купить тортик и зайти к ней попить чая. Я в дополнение накупил всяких деликатесов, благо получил на днях стипендию. В придачу взял шампанское и коньяк. Осмотрев покупки, она слегка округлила свои чуть раскосые глаза, с интересом и совершенно другим взглядом посмотрев на меня.
— Ты, похоже, не хочешь терять времени? — многозначительно изрекла она.
— Ну почему? — сделав удивленные глаза, произнес я, — просто мне захотелось отметить наше знакомство и выпить по бокалу сего напитка… Это же «лимонад с пузырьками»!
— Ну, пойдем. У меня даже есть шоколад и фрукты, — с улыбкой добавила она.
В общежитие я попал без проблем. Охранник был на перекуре, а дежурная смотрела любовныйсериал, которых так много развелось на нашем телевидение. Мы поднялись на лифте, она открыла дверь. Стандартная общага. Тамбур с двумя комнатами: на два и три человека. Мы зашли в трешку. Я огляделся, а она, ойкнув, поспешили, вперёд подбирая некоторые вещи женского туалета, разбросанные по комнате.
— Извини. Очень торопилась на работу, да и одна осталась. Все разъехались делать дипломы. Вот и не прибралась, — виновато улыбнулась она.
Я и сам обратил внимание, что две койки явно давно не использовались по назначению. А в остальном это было чисто девичье жилище. Занавесочки на окнах, темно-желтая штора с серебристым рисунком, коврики на полу, фотографии из журналов каких-то малознакомых мне молодых людей, статуэтки ну и прочая белиберда, которая не встречается в комнатах парней. На столе стоял ноут, и чайник. В углу гудел большой холодильник, а между кроватями примостилась электроплитка. Обычная ничем не примечательная комната в общежитии. Хотя вру. Эта была особенной. В ней жила она! Я с удовольствием вдохнул воздух. Пахло нежной парфюмерией и чистотой. И, кстати, складывалось впечатление, что мужчины нечасто посещают сию обитель.
— Ты куришь? — спросила она.
— Нет, — отрицательно кивнул я.
— Ну, тогда посиди здесь я переоденусь. Надоела эта униформа, — она кивнула на строгую белую блузку и темную юбку.
— … — я кивнул.
— На вот журналы посмотри, да и, кстати, стол можешь накрыть. Посуда в шкафу. Я быстро. Ополоснусь и переоденусь, — скороговоркой проговорила она и, взяв какие-то вещи, выскочила в коридор.
Я стал выгружать из пакета продукты и раскладывать её на взятых из шкафа тарелках. Потом залез в холодильник, сунув в морозильник шампанское, а коньяк на полочку. Достал виноград, пару апельсинов и банан. Банан очистил, а виноград следовало помыть, как и апельсины. Взяв тарелку и выйдя в коридор, приоткрыл дверь в туалет. От увиденного остолбенел и притих как мышь.
Она стояла под душем и, напевая, терла себя мягкой мочалкой. Моя мама пользуется такой же. Шпингалет на дверях был сломан, и ей пришлось просто прикрыть дверь в санузел. Судя по всему, в душевой шпингалета и вовсе не было.
Моё второе я взыграло в полную силу от представленной картины. В джинсах стало тесно, а сердце забухало молотом, так что я побоялся быть услышанным. Прикрыв дверь, я одним глазком наблюдал, как Алёна моется. Плавные движения, мерное колебание превосходных грудей при движениях. Потом она повернулась ко мне спиной, и я смог рассмотреть её попку. Розовая, влажно поблескивающая. Мышцы ягодиц постоянно двигались. А когда она, расставив ноги, стала мыть там… Я просто не выдержал и вернулся в комнату. Меня бил озноб, а в голове всплыло, как неделю назад я в душе мыл и ласкал горячее податливое тело Таши тянувшееся к моим рукам как пчела на медовый цветок. Надо ли говорить, что у меня встал, заныло в паху, а яички заломило от прилива спермы.
Я сел на стул, наклонившись вперёд, зная что, посидев так некоторое время можно сбросить возбуждение. Когда она вошла в комнату, я был уже почти в порядке. Улыбнувшись, сказал:
— С легким паром. А где можно виноград помыть? — и замер с разинутым ртом.
Было отчего. Алёна одела коротенький обтягивающий халатик, явно пренебрегая лифчиком, отчего её прелести «нагло» выпирали вперёд, четко вырисовываясь через тонкую ткань. Про длину халатика можно было сказать:
— А вам по пояс будет, если наклонитесь… Ну, когда стоишь прямо, на толщину пальца ниже трусиков!
Так что все мои потуги не привели ни к чему. И это не прошло не замеченным. Её взгляд мигом зафиксировал не совсем правильную геометрию моего паха или, наоборот, более правильную.
— А то ты не знаешь? — с придыханием произнесла она, разглядывая мои штаны, — и, вообще, я хочу шампанского! Ты куда его дел?
— В морозилку положил. Достань его, а я пока помою фрукты — произнёс я, выходя в коридор искрывая дрожь.
— Ладно, — донеслось мне в спину.
— А сюда никто не заявится? — прокричал я моя … фрукты.
— Нет. В блоке в двух комнатах я сейчас живу одна! А входную дверь на шпингалет и замок закрыла, — послышалось в ответ.
Когда я пришёл запотевшее шампанское и пластмассовые бокалы стояли на столе. И пока Алёна резала фрукты и укладывала виноград на красивую тарелку, а я открыл бутылку, и наполнил тару. Звонко чокнуться у нас не получилось, но первый бокал пошёл «на ура». Не заставляя даму ждать, я налил по второй. Его выпили на брудершафт. Поцеловались… Она с двух бокалов зарделась и когда я, потянувшись, поцеловал её ещё раз, то она ответила. Перерыв на поцелуй затянулся и мои руки, скользнув по плечам, опустились, вниз поглаживая бёдра и ягодицы. Алёнины руки то же не остались без работы, поглаживая моё тело. Когда мы, «задохнувшись», разорвали объятия, она тихо произнесла:
— А ты не хочешь ополоснуться?
— Да не против. А спинку потрешь? — игриво произнес я.
— Перебьёшься… — смеясь, ответила Алёна, и шлепнула меня пониже спины, отправляя в ванну, — полотенце там, на дверях висит, — донеслось вслед.
— 3-
Когда я вышел из душа и открыл дверь в комнату, то оторопел. Шторы были задвинуты, а в комнате стоял желтоватый мрак. Рубашку я так и не одел и нес в руках. Она сидела на кровати, понурившись, и смотрела на зажженную пахучую свечу, стоявшую на краю стола.
— Ты что? — участливо спросил я.
— Не знаю… Грустно стало… Прогораем как эта свеча, и всё!
— Да брось, Алёна, ты просто устала. Давай я тебе ещё шампанского налью? — сказал я, подходя и садясь рядом.
— Нет… — она отрицательно закачала головой.
— Ну, хочешь, массаж сделаю? — продолжил я свои попытки
— Ты что умеешь? — повернулась она ко мне лицом.
— Да не очень… Но ласково погладить и помять могу… — обнимая её, и целуя в ушко, прошептал я.
Она замерла, когда мои губы прикоснулись к ней. А когда язычок прошелся по всему ушку и стал щекотать, засмеялась.
— Отстань… Щекотно… — проворчала она, всё сильнее прижимаясь ко мне.
— То ли ещё будет! — «погрозил» я, перейдя на шейку.
— О-о-о… Да-а… — с восторгом подтвердила она.
Моя рука медленно сползла с плеча, поглаживая её грудь. Она тяжело вздохнула и прикрыла глаза. А я, нащупав торчащий сквозь ткань сосок, стал его поглаживать. Не встречая противодействия, я ещё ниже нагнул голову и мягко зажал сосок зубами. Чуть подождав, нежно сдавил. Она ухватила меня за голову и прижала к необъятной груди.
— Обними меня крепче… И целуй, целуй, целуй… — шептали её губы.
— Да, — еле выдавил я из себя, — «зарываясь» в столь соблазнительную ложбинку между грудей.
Мои руки на ощупь расстегивали её халатик. Вдоволь налюбовавшись и расцеловав её груди с темными и твердыми сосками, я поднял взгляд на лицо. Она улыбалась, а потом сказала прерывающимся шёпотом:
— Где же ты раньше был? Милый… — и заплакала.
— … — растерянный, я целовал мокрое от слез личико, повторяя, — тебя искал… Долго искал…
Когда наши губы встретились, то уже ничто не могло прервать наш поцелуй. Её язычок горячей змейкой, проник в мой рот. Я ответил и мы, потеряв равновесие, завалились на кровать. Целовалась она исступлённо. Чуть прикусывая мой истерзанный язык и губы. А мои руки гладили её спину и животик, проникнув под халатик. Рванув подол, я грубо расстегнул последнюю пуговичку, и моя рука прижалась к её промежности, спрятанной под трусиками. Я почувствовал жар и влагу.
— Да… Давай… Сейчас… — шептала она.
Я легонько надавил там и почувствовал, как горячее тело подалось навстречу.
— Я хочу! Тебя! Сейчас… — продолжила Алёна, отстраняясь от моего лица.
— Да… Ладно… — нетерпеливо шептал я, пытаясь справиться с брюками.
— Ну?! — капризно, но и требовательно прошептала она.
Я разрывался между необходимостью ласкать её и снять брюки. Окончательнозапутавшись, упал лицом на её живот.
— Ах… — выдохнула она.
А я, оставив в покое брюки, стал целовать её живот, приближаясь к лобку. Сквозь прилегающую к телу полупрозрачную ткань трусиков я увидел черную, расширяющуюся книзу полоску волосиков и влажное пятнышко. Прямо так сквозь ткань трусиков я прижал губы, к её вульве медленно мягко покусывая и пытаясь кончиком языка достать до клитора.
— Да… Ты молодец… Ну, сними же с меня трусики, — и не дождавшись ответа нетерпеливо почти сорвала их с бёдер.
Я согнул её ноги в коленках и развел в стороны. Мы замерли. Я любовался видом её лона, а она застыла в ожидании.
У неё были высокие половые губы светло-коричневого цвета, которые раскрылись от моих манипуляций в стороны. Между ними виднелась розовая блестящая плоть уже покрытая белесым лоснящимся «соком». Капюшон клитора сдвинулся, вверх открывая его розовую горошинку. А внизу темнел провал влагалища истекающего липкой смазкой.
Я впился губами, лаская и гладя языком клитор. Она выгнулась, вверх отрывая ягодицы от кровати. Её губы издавали то ли рык, то ли стон:
— Ох… Да-а…
— Угм, — промычал я, продвигаясь вниз по скользкой внутренней поверхности вульвы к заветной дырочке. Когда я вогнал в неё язык она, выгнувшись высоко подняв таз, закричала:
— Ещё, хочу… — и застонала от наслаждения.
Но я не стал продолжать. Мой язык вернулся к клитору, а в вагину проскользнул указательный палец. Я, чуть согнув его, крутанул им в стороны одновременно пытаясь прикусить губами клитор. Стон перешел в бульканье, и она затряслась всем телом, тяжело рухнула вниз. Живот спонтанно играл мышцами, а руки, вцепились в простыню пытаясь порвать белую материю… Но я даже не думал прекращать, а, наоборот, свободной рукой прихватил её сосок и стал покручивать, мягко сдавливая, а второй ускорил движение, вперед-назад чуть согнув палец.
— Что… ж… ты… дела… ешь? — выдавила она, из себя сдерживая крик, и извиваясь от «сладостной пытки».
— Ну, ведь не чай пью… — поднял я на мгновение голову и продолжил своё «черное дело»!
Ещё несколько минут она выдержала, сдерживая крик и даже прикусив губу, но всё равно закричала от счастья и затихла, чуть подрагивая всем телом. Я медленно оторвался от её лона и посмотрел в лицо.
Щеки её пылали, хотя лицо было бледное и измученное. На губах проступала гримаса улыбки. Дыхание было тяжелым и частым.
— Изверг, ты! — шепнула она счастливо, — до чего довёл бедную девушку!
— Так уж и изверг? — спросил я, вставая и наконец, справившись с джинсами.
Мой дружок, покачнувшись, смотрел на неё, головка была почти оголена и лоснилась в желтовато-серебристом свете, а на самом кончике вдруг набухла большая вязкая капля.
— Не хочешь поласкать его? — спросил я, ни на что не надеясь.
— Ближе, — она протянула руку и, схватив меня за «хоботок», потянула к себе.
Вздрогнув от прикосновения, я сделал шаг вперед. И уперся членом в мягкую грудь, свободнолежащую на простыне. Чуть подождав, я потерся головкой о белую податливую плоть, а потом и сосок. Она чуть приподняла голову, язык облизал мгновенно пересохшие губы. Я подал корпус вперед и она, перехватив ствол, стала вылизывать головку. Дрожь пробежала по моим членам, и я резко выдохнул, подаваясь ещё ближе. Протянув руку, стал водить пальцем по капюшону, закрывающему клитор.
Это было неописуемо приятно и возбуждающе, когда язычок касался обнаженной плоти. Он чуть подрагивал при прикосновении, как бы обволакивая моего друга. Потом она взяла всю головку в рот и, наклоняясь, стала сосать, делая неглубокие фрикции. Не осознанно я стал подаваться, вперед стараясь глубже проникнуть в этот ласковый ротик. На мгновение она оторвалась от своего занятия и сказала:
— Только неглубоко и помедленнее…
— … — согласно кивнул я а мой орган опять вошёл в ротик.
Красные губы плотным колечком охватили член, скользящий