Пролог
С Настей мы встретились практически случайно. Я возвращался из города своего детства домой, в город, где живу теперь. Дорога не близкая, больше полутысячи километров. Ехал один, попутчиков брать не хотелось. Пустая дорога и тихая музыка в автомобиле затянули мое сознание в воспоминания о детстве. О тесной дружбе нашего дворового коллектива, о первых открытиях, о первых сладких переживаниях.Вот так вот, крутя баранку, управляя машиной совершенно автоматически, я и не заметил, как прозевал поворот на окружную.
Перекрестки, светофоры, пешеходы, сигналы автомобилей вывели меня из состояния ностальгии по детству. Я понял, что сам того не желая, оказался в первом на пути областном центре.
И вдруг я осознал, что нахожусь в городе, где живет та самая девочка, с коей эти мои воспоминания как раз и связаны. Мы не виделись с ней больше десяти лет. Я знал, что у нее семья, сын вроде есть. Иногда я вспоминал о ней, но осознанно не искал встречи, прекрасно понимая, что прошлое надо оставить в прошлом. Я помнил ее такой, какой она была в свои 16 лет, и не хотел разрушать этот образ.
Но в этот раз внутренний голос прошептал, что, возможно, другого шанса увидеться с нею может и не быть. Ну а что здесь такого — просто узнать, как у нее сложилась жизнь, чем занимается и так далее? В общем, захотелось встретить старого друга, поговорить за жизнь, и, посмеявшись, вместе вспомнить былые наши счастливые деньки.
К слову сказать, тот город, куда я случайно заехал, всегда был ее родным городом. Она там жила, в школу ходила. А в наш небольшой городок приезжала в основном на каникулы, к бабушке с дедушкой. В остальное время мы писали друг другу письма и созванивались по телефону, радуя своих родителей трехзначными телефонными счетами.
С удивлением обнаружил, что память услужливо предоставила 6 цифр номера того телефона. Остановился на обочине. Заметил, что как-то занервничал. Но решение принято — достаю мобильный и набираю номер.
Гудки. Один, два, пять. Ну и ладно, значит — не судьба. С некоторым облегчением собираюсь завершить вызов, и вдруг…
— Алло.
— Добрый день.
— Добрый день.
Голос женский, немного знакомый, но чей — понять не могу. Тон довольно доброжелательный.
— Я бы хотел услышать Настю, пригласите ее, пожалуйста, к телефону.
— Настю? Настя здесь уже давно не живет. А кто спрашивает?
— Да так, один старый знакомый. А вы, наверное, ее мама, верно? Марья Станиславовна?
— Да. А с кем я разговариваю все-таки?
— Это Олег. Из N-ска. Помните меня?
— А-а, Олег! Конечно, помню! Откуда ты звонишь?
— Да я проездом у вас, есть несколько свободных минут, вот подумал — с Настей хорошо бы встретиться, не виделись давно.
— Да, действительно, давно о тебе не слышала. Ну, как у тебя дела?
— Спасибо, все хорошо, семья, работа. Ну — как обычно. А с Настей можно как-то связаться?
— С Настей? Можно, отчего же. Она сейчас в декретном отпуске. Внука мне растит.
— Поздравляю! Так как мне Настю найти?
— Запиши номер: 067…
— Спасибо, Марья Станиславовна, был рад вас услышать. До свидания.
— Да, я тоже. До свидания, Олег.
Ну вот. Номер телефона есть. Осталось только позвонить. Не звонить уже нельзя — мама-то все равно ей все расскажет.
Набираю номер.
— Алло.
— Привет.
— Привет, а кто это?
— Не узнаешь? Это Олег.
— Олег! Вот так сюрприз! Конечно, узнаю! Ты откуда звонишь?
— Да я сейчас проездом у вас, узнал вот твой номер. Дай, думаю, позвоню. Может, сможешь пару минуток найти. Посидим, кофе попьем.
— Конечно! Ну ты даешь — 10 лет, да нет, больше, ни сном ни духом, и тут на тебе — давай встретимся! Предупреждать же надо, чтобы было время хоть шею помыть!
— Да я и сам не ожидал. Ну, так ты как, не занята?
— Ну, вообще-то у меня сын, его пристроить куда-нибудь надо. О, сейчас тетке позвоню. Если та сможет за ним присмотреть — то я свободна. Я перезвоню тебе через 5 минут.
— Ок, ждузвонка.
Сижу, жду звонка. Чувства такие — как перед первым свиданием. С одной стороны хочется ее увидеть, с другой — понимаешь, что это уже совсем другой человек, а не та девчонка со двора.
В руках зазвенел телефон.
— Привет, это я. Тетка согласилась с сыном посидеть, так что я свободна. Ты вообще где?
— Я возле парка Вернадского.
— Ты на машине?
— Да.
— Ну, тогда рули на Парковую, там возле поликлиники кафешка есть одна. Я там буду через 20 мин. Знаешь, куда ехать?
— Да, мне это как раз по пути. До встречи.
Подъехал к кафе, сел на веранде, заказал кофе. Жду. Вижу — идет Настя. По походке сразу узнал, даже не надо в лицо всматриваться. Подходит ближе — ну точно она. Улыбается, рукой мне машет.
— Привет!
— Привет! А ты ничуть не изменилась!
— Ну прям таки, не льсти мне. Я же знаю, что порядочно растолстела.
Смеемся оба.
— Да ладно, говорю, тебе так хорошо. И мужу есть за что подержаться.
— Как тебя к нам занесло?
— Да еду домой. Проезжал мимо — решил, что можно увидеться. Хорошо, что мама твоя дома была.
— Да, мама теперь часто дома. На пенсии уже. На дому уроки дает. Ну, ты помнишь, она же математику в школе преподавала.
— Да, помню. Еще удивлялся тогда, откуда у дочки математички склонности к филологии.
Вот так сидели мы, болтали ни о чем. Я о свой жизни, она — о своей. Нам-то уже обоим за тридцать. С тех дворовых времен много воды утекло, есть что друг другу рассказать.
Слово за слово — перешел разговор на темы, начинающиеся примерно так:
— А помнишь, как ты…
— Конечно, а ты тогда еще…
— А помнишь, как мы с тобой в первый раз…
История первая. Юбка, яблоки и трусы.
Компания во дворе у нас была замечательная. Все примерно одного возраста — 17—16 лет. Своих было человек десять, а еще с других дворов к нам прибегали. Двор у нас был настоящий. Ну то есть не так, как сейчас — дворы приравнялись к автомобильным стоянкам. У нас и сад был свой небольшой, и лавочки, и гаражи, по крышам которых было интересно лазать, и забор кирпичный, огораживающий соседний с двором стадион.
И кусты возле забора того росли непролазные. Местные мужики в тех кустах беседку себе сделали, чтобы под прикрытием игры в домино водку там пить без лишних глаз, но молодежь в нашем лице эту беседку себе живо приватизировала. А что еще нам надо было? Чтобы заросли погуще, и посидеть было на чем. И в карты там играли, и в бутылочку вечерами. И вино там первый раз в жизни пробовали, и целоваться учились.
И вот конец июня. Настя уже приехала. Мы ей бурную встречу устроили. С дискотекой, магнитофоном на круглых батарейках, и украденной у родителей бутылкой домашнего вина.
А потом как-то в один момент почти все наши дворовые разъехались. Кто с родителями на море, кто в деревню к бабушкам.
Остались я, Настя и Марина, девчонка на год нас младше.
Сидим днем в беседке, скучаем. Чем заняться — никто не представляет. Я говорю — полезли за яблоками.
А возле беседки нашей с другой стороны забора яблоня росла. И первые летние яблоки уже как раз начали созревать.
Девчонки идею поддержали.
Тут Марина говорит — вы первые лезьте. Я удивился, думаю, какая разница? А потом дошло — я-то в штанах, а Настя — в шортах. А на Марине легкая летняя юбочка надета. Значит — если она первая полезет — то я ей под юбку смогу заглянуть.
Хорошо, — говорю, — полезли, Настя.
Настя встала, схватилась рукой за край забора.
Давай я тебя подсажу, говорю.
Не надо, — отвечает, но уже поздно, я руку ей под попу — и вверх толкаю. Ей сопротивляться уже невозможно, да и по ситуации вроде как я невинную услугу оказал.
Настя уже на заборе, прыгает на ту сторону. Я следом быстренько через забор перескочил.
Стоим на той стороне.
Я говорю, — Марина, ну где ты там? Давай к нам!
Видим — Марина из-за забора появляется, сначала руки и голова, потом туловище. Потом ей надо одну ногу на забор поставить. А мы стоим снизу,смотрим. Я думаю — ну и как ты, интересно, собираешься на забор залезть и трусами не засветить? И приятное такое чувство охватывает. Чувство — что вот-вот сейчас самое интересное начнется!
Марине деваться некуда. Она еще чуть подтягивается, ставит одну коленку на забор — и конечно, юбка задирается, и трусы видно не мельком, а полностью! Я доволен, стою, улыбаюсь. Марина уже на забор залезла. Смотрит на меня, вся красная. То ли от физических упражнений, то ли понимает, что трусы она нам таки засветила.
— Ну, чего уставился? Отвернись, я слазить буду.
— Да пожалуйста, сильно мне надо. Я и так уже все видел.
Я демонстративно отворачиваюсь, улыбка не сходит с моего лица.
Марина с забора слезла, подходит к нам и говорит:
— Ну ладно, если ты все видел, то по-честному будет, чтобы и ты нам показал.
Я насторожился. Сколько раз до этого заглядывали мы девчонкам и под юбки и в разрез блузок — никогда раньше не следовало никаких интересных продолжений. Обычно они в таких случаях либо бросали на тебя презрительный взгляд, и со словами «Дурак!» меняли позу, или просто делали вид, что им все равно, и гордо продолжали заниматься своими делами.
Сейчас же возникла новая ситуация, и надо было быстро решать, как себя правильно повести.
— Что показать? — я сделал вид, что не понимаю, о чем речь.
— Показывай, что у тебя там под штанами.
Ничего себя, думаю, вот прямо так бери и показывай?!
— Что, прямо здесь?
— Ну а где же?
Я продолжал судорожно обдумывать стратегию своего поведения. Ведь из этой ситуации можно было выйти несколькими путями.
Можно свести все в шутку, отморозиться и заняться яблоками.
Можно и поиздеваться, мол, прям таки, сейчас стану тут тебе все показывать.
А можно и показать. Только здесь, на видном месте, просто снять штаны и сразу одеть — бесперспективное и мне неинтересное дело. Никаких выгод от этого не намечалось.
И я решаюсь:
— Я покажу, если хотите (тем самым вовлекая в игру и Настю), но только не здесь.
— А где?
— Ну где-то, где нет никого, и нас никто не увидит.
— Ну и где мы найдем такое место?
Отлично, подумал я, о яблоках уже все забыли, надо развивать тему с трусами дальше.
— Слушай, Марина, а у тебя дома никого ведь нет? Мама только вечером с работы вернется?
— Ну да…
— Ну вот, если хотите — идем тогда к тебе, и я все покажу. По-честному.
Марина посмотрела на Настю. Она поняла, что игра заходит слишком далеко, и куда-то не в том направлении, в запретную, так сказать, область.
Настя стояла абсолютно равнодушная к происходящему. Всем своим видом она показывала: хотите — пойду с вами, нет — тоже не расстроюсь.
А Марине отступать тоже уже тяжело — она же кашу заварила. И вот она, еще раз посмотрев на Настю, тихо так говорит: «Идем».
И мы пошли. Опять перелезли через забор. Марина уже не беспокоилась о своих трусах, и перелазила так, как будто была среди одних девчонок, ничего не стесняясь и абсолютно естественно.
Мы подошли в двери ее квартиры.
Марина достала ключ и открыла двери. Потупив глаза, выдохнула: «Заходите».
Вошли в комнату. У окна на тумбочке стоял телевизор. Напротив — раскладной диван. Чуть правее и сбоку от него — кресло и журнальный столик. Напротив кресла — обычный для тех времен сервант с книжками и хрустальными бокалами. Эта комната ничем не отличалась ни от моей гостиной, ни от сотен таких же советских комнат того времени.
Настя сразу же плюхнулась на кресло, закинув ногу за ногу.
Марина села на диван.
Я стоял посреди комнаты.
Возникло неловкое молчание. Надо было как-то разрядить атмосферу.
— Марина, у тебя магнитофон есть?
Надо же было что-то сказать. Это первое, что мне пришло в голову.
— Есть.
— Ну включай, какие у тебя кассеты?
— Ну разные… «Комбинация» вот есть…
— Ставь «Комбинацию»
Заиграла знаменитая «American boy». Настя начала тихонько подпевать куплеты.
— Нуладно, мы же сюда не музыку слушать пришли…
С этими словами я начал расстегивать пуговицы на ширинке.
Стоя с расстегнутой ширинкой, я подтянул вверх край футболки, и одним движением снял ее с себя.
Посмотрел на Марину, та сидела красная, но глаз не отводила. Настя продолжала напевать куплеты, но тоже наблюдала за моими действиями.
Я взялся за края штанов сзади и потянул их вниз. Потом вынул ногу из одной штанины, следом — из другой.
Взял штаны в руки и кинул их на диван рядом с Мариной.
Меня охватило чувство стыда. Я стоял в одних трусах перед двумя девчонками.
Господи, подумал я, а ведь сколько раз я делал то же самое при них же, но только на пляже. И там никакого стыда не возникало. Так чем же эта ситуация отличается от пляжа?
Но она отличается. И все знают, чем. Ведь в отличие от пляжа, здесь, в квартире, эротика только начинается. И от возможных продолжений становится даже немного не по себе.
— Хотите дальше смотреть?
Я старался сказать это как можно более ровным голосом, но получилось хрипловато.
Девочки молчали.
— Ну так как?
И тут Настя, которая до этого момента все время молчала, вдруг сказала: «Давай».
— Ну тогда и вы мне покажите, идет? Все по-честному.
Девочки переглянулись. Вдруг Настя откинулась назад в кресле, быстро расстегнула молнию на шортах, чуть приподнявшись, стянула их с себя, и опять сидела в кресле: нога закинута за ногу, спина ровная, руки ухватились за колено, взгляд вызывающий.
Это все прошло настолько быстро, что никто и ахнуть не успел.
Марина, глядя на Настю, молча встала, расстегнула юбку. Та упала к ее ногам. Переступивши через юбку, нагнулась, подняла ее, и положила сверху на мои штаны.
Сама же села на диван. Колени плотно сдвинуты, туловище чуть вперед, руки на коленях.
— Нет, ну что вы повжимались в эти кресла! Я так ничего не вижу! Я же стою перед вами открыто!
Секунду подумав, Настя встала. Ноги ровные, одна ступня развернута в сторону. Руки сложила перед грудью. Смотрит в упор.
Марина сидит и оторопело за всем этим наблюдает.
Я минутку рассматриваю Настю. У нее отличная фигура. Красивые ноги, бедра имеют приятные округлости. Живот подтянутый, но тоже кругленький такой. Талия присутствует. Она вообще девушка эффектная. Блондиночка.
Одета была в простые такие хлопчатобумажные трусики. Бледно-розовые, почти белые. По краям на бедрах полоска не тоненькая, но и не широкая, сантиметра три шириной. Сзади попа вся закрыта. Трусики сидят низко на бедрах, ниже косточек. Сидят плотно, выпуклость лобка хорошо видна.
К слову сказать, связано это с тем случаем или нет, но мне до сих пор больше всего нравятся именно такие трусы на женщинах. Никакие стринги, никакие рюши и шелка не заводят меня больше простых низкопосаженных хлопчатобумажных трусиков, плотно облегающих попу и лобок.
Я говорю: «Ну что ты, я просто хочу, чтобы вы расслабились. Сядьте, как обычно сидите. Ну, чтобы удобно было».
Настя плюхнулась обратно в кресло. Откинулась назад, ноги чуть развела в стороны, руки на подлокотники положила.
Теперь я видел, как полоска трусиков уходит ниже лобка. Мне даже показалось, что я могу разглядеть небольшую впадинку ровно посредине этой полоски. Никогда раньше я так прямо и так бесстыдно не смотрел девочкам между ног. У меня участилось дыхание, по телу прошла маленькая дрожь, а чувство было такое, как-будто пол начинает уходить из-под ног.
Глядя на Настю, Марина тоже откинулась на спинку дивана, одну ногу поджала под себя, вторая свободно болталась.
На ней были одеты простые белые трусики, которые, вообще-то, я видел и раньше, но сейчас мог разглядеть во всех деталях. Они были с широкой полосой на бедрах. Край их был оторочен небольшими рюшами. На худощавой Марине они сидели немного сморщившись, но это только добавляло пикантности.
Глядя на это, я сказал: «Очень хорошо, мне нравится», и взялся за резинку