ИСТОРИЯ ВЫМЫШЛЕНА.
Папу Таня не помнила. Он бросил маму и не навещал ее с Таней ни разу. Собственно, ни Таня, ни мама не особенно грустили по этому поводу. «Хорошо, что он ушел! — говорила мама иногда. — Сволочь…»
— Зачем же ты вышла за него замуж, если сволочь? — спрашивала Таня.
— Дурой была. Когда я его в первый раз увидела, мне и двадцати не было. Он меня ослепил, красивый, молодой… Ну, вот и вышла за него по глупости. Нежный был сначала, романтичный, песни по ночам под балконом пел, соседей будил. А как узнал, что я беременна, начал скандалить по всякому поводу… и без повода. Когда я тебя рожала, его и в Москве-то не было. Уехал в Ленинград будто по работе.
— Может, правда по работе? — говорила Таня.
— Да нет, ко мне потом его шеф приходил, поздравлял… Помялся-помялся, да и говорит: «Вот, мол, Надежда Алексеевна, я виноват, мужа вашего в Ленинград отправил, по его желанию». «Как же, — спросила я, — как же,
у него вроде поручение какое-то?» «Нет у него никакого поручения, — сказал шеф, и совсем смутился. — Говорит, выручите, жена беременная, не хочу смотреть, как она, сука, рожать будет! Ну я его и отправил… извините…» И так из Ленинграда твой папа и не вернулся, через три месяца только прислал телеграмму «Не вернусь». Вот так, Танечка… — вздыхала мама и отправляла дочь мыть посуду.
19 июля Тане исполнилось 18. Днем Таня с друзьями отпраздновала день рождения, а в десять мама ушла на вокзал — она уезжала в командировку на пять дней. Таня осталась дома одна и начала танцевать, глядя на себя в зеркало. Ей очень нравилось, как она выглядела. Нравились длинные черные волосы, яркие зеленые глаза, красивая грудь, тонкая талия, крутые бедра… Нет, бесспорно, Таня была девушкой с очень приятной наружностью.
Так вот, Таня продолжала кружиться по комнате и что-то напевать, и не сразу услышала звонок в дверь. А когда услышала, несколько удивилась. Кто бы это?
— Кто там? — крикнула она. Глазка в этой дурацкой двери не было, поэтому оставалось только кричать.
— Открывай! Поговорить надо! — сказал ей грубый мужской голос.
— Простите, мамы нет дома, а я незнакомым мужчинам не открываю!
— Бля, это я-то незнакомый?! — с ехидным смешком спросил мужчина. — Открой, сука!
Таня заволновалась.
— Уходите немедленно! Я позвоню в милицию! — срывающимся голосом проговорила она.
— Надоело. Щас, — и мужчина замолчал. Таня замерла. С той стороны двери, на уровне замочной скважины, раздалось сопение, потом что-то щелкнуло, и Таня с ужасом увидела, как дверь медленно открывается.
Перед испуганной девушкой стоял высоченный, ростом под два метра, и достаточно красивый мужчина лет где-то под сорок.
— Ну что, сучка? — с ухмылкой спросил он. — Родному отцу открыть не захотела?
— Родному от… — повторила Таня, широко распахнутыми от страха глазами глядя на громадную фигуру, стоявшую на пороге.
— Да-да. Я твой папочка родненький, — насмешливо сказал мужчина, зашел в квартиру и запер за собой дверь. Таня начала мелко дрожать. — Вот, специально приехал, не поленился, поздравить тебя с днем рождения. Тебе теперь 18, поздравляю. Я тебе приготовил специальный подарок…
— У… убирайтесь! — пробормотала Таня, уже понимая, что этот человек, называющий себя ее папой, так просто не уйдет. Она начала догадываться, зачем он пришел.
— Негостеприимная ты девочка, — сказал мужчина и шагнул к ней. — Покажись-ка. Я ведь тебя с рождения не видел…
Да-а-а-а… — бормотал он, жадным взглядом окидывая ее тонкую фигурку, грудь, напрягшиеся от страха соски, проступавшие сквозь тонкую ткань футболки, и аппетитную попку. — Сиськи, жопа… Ты уже большая, совсем большая… — и он подступил к ней еще ближе. Он был выше Тани сантиметров на тридцать, иона почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. Она боялась пошевелиться, не то, что попытаться убежать.
Мужчина (Таня отказывалась называть его «папа», даже про себя) протянул руку и сжал ее правую грудь. Таня взвизгнула и попыталась вырваться, но вторую руку он положил ей на талию и прижал к себе.
— Пустите, — прошептала Таня отчаянно. Ее отец никак не прореагировал, продолжая тискать ее груди, то правую, то левую.
— Надьки дома нет? — хрипло спросил он. Таня медленно покачала головой. — Ну и слава Богу, а то на ее морду смотреть совсем не хочется. — И с этими словами он грубо задрал ее футболку вверх.
Лифчика на Тани не было, она не носила его дома, поэтому взгляду отца открылась большая красивая грудь с ярко-розовыми сосками. Папа несколько секунд молча смотрел на нее, потом наклонился и, втянув правый сосок в рот, прикусил его, выпустил изо рта и принялся крутить в разные стороны.
— Пожалуйста, — простонала Таня, залившись краской.
— Заткнись, сучка, — вежливо ответил отец и, взявшись обеими руками за ворот футболки, резко развел руки в стороны. Раздался треск рвущейся ткани. Бывшая футболка упала на пол. Таня осталась стоять посередине комнаты, оголенная по пояс, перед мужчиной, жадно рассматривавшим ее. Девушка закрыла глаза; ей было очень стыдно и страшно.
— Сними брюки, дрянь! — приказал отец. Таня не пошевелилась. — Быстрее, сука!
Таня медленно расстегнула штаны и сняла их. Она готова была разрыдаться.
— И трусы, — отец отдал новый приказ. Таня дрожала. Нет, такого она сделать не могла! Снять трусы перед этим взрослым мужиком — никогда!
— Я долго буду ждать? — поинтересовался отец и подошел к ней еще ближе. — Ладно, помогу тебе! — и достал из кармана куртки, которую так и не снял, огромный нож. Таня напряглась. Отец наклонился к ней и провел лезвием по ее голому бедру. Таня закрыла глаза и тут же пошатнулась. Щеку обожгло огнем — это папа дал ей пощечину. — Смотри мне в глаза, сучка! Таня заставила себя смотреть на этого мужч… отца. А он разрезал ее трусы, и клочки ткани упали на пол. Девушка нервно переступила с ноги на ногу и зажмурилась. Впрочем, отца это не интересовало. Таня услышала характерный звук расстегиваемой ширинки. Затем руки отца с силой надавили на ее плечи, и колени девушки подогнулись.
— Соси, доченька! — хмыкнув, сказал отец и для верности дал Тане еще одну пощечину. Таня открыла глаза и с ужасом увидела перед собой огромный член толщиной больше, чем ее запястье. И это взять в рот? Нет! Таня хотела было отвернуться, но тут ее взгляд упал на нож, который отец все еще держал в руке. Она робко открыла рот и прикоснулась губами к головке члена.
— Давай быстрее! — грубо прикрикнул отец, но Таня замерла. — Ладно, хочешь по-плохому — будет!
И пихнул член в рот дочери. Она дернулась, но он схватил ее волосы и намотал на кулак.
А дальше начался кошмар. Отец ебал Таню в рот, не заботясь о ее ощущениях. Он вытаскивал свой член и шлепал им дочь по губам, а потом резко вгонял на всю длину. Таню тошнило, она давилась и задыхалась, но ему это было неинтересно. Наконец, просунув свой член ей прямо в глотку, он кончил. Таня даже не глотала сперму, та по пищеводу попадала прямо в желудок. Она неистово замотала головой и попыталась отодвинуться, и, когда ей это не удалось, опустила голову и заплакала так, как очень давно не плакала — отчаянно, в голос, всхлипывая и шмыгая носом. И тогда отец отпустил ее волосы, вынул член из ее глотки и отпихнул от себя ногой, презрительно сказав:
— Плакса.
Таня опрокинулась на спину, и ее груди колыхнулись. Она … не пыталась прикрыться руками, хотя отец, стоя над ней, пристально на нее смотрел, она только отворачивалась и все громче и громче рыдала. Это продолжалось довольно долго — онакорчилась на полу с плачем, он стоял над ней и молча смотрел. Потом ему это надоело, и он достал из того же кармана куртки, в котором, видимо, было все, полиэтиленовый пакет и встряхнул его. Потом ударил Таню ногой, никуда особо не целясь (попал в бедро) и сказал:
— Вставай, мразь. — Таня не отреагировала, и тогда он наклонился, схватил ее за левую грудь и потянул вверх. Стало больно, и Таня, всхлипнув еще раз, встала на колени. Отец дал ей пощечину и внезапно накинул на голову тот самый пакет и завязал ручки под Таниным подбородком. Таня задергалась от страха. Отец ухмыльнулся:
— Это чтобы ты больше не рыпалась.
Через несколько секунд в пакете кончился запас кислорода, и Таня яростно завертелась и попыталась содрать с себя пакет. Из ее груди раздался рев. Отец развязал ручки, дал ей вдохнуть немного воздуха и снова их завязал. Это повторилось четыре раза, на пятом Таня взмолилась:
— Пожалуйста, я буду слушаться, не надо, я не хочу! — но и это ее папу не устроило, он дал ей еще одну пощечину:
— Никого тут не интересует, хочешь ты чего-то или нет, сука! — но пытку с пакетом повторять не стал. Вместо этого он отдал короткий приказ «На четвереньках — в ванную, сучка!» И Таня послушно поползла, склонив голову. Отец пошел за ней и приказал еще: «Виляй задницей, сука!» Таня, дрожа от унижения, подчинилась и таким образом доползла до порога ванной.
В ванной отец поинтересовался, есть ли у них клизма. Таня поняла, что он хочет сделать. Ей очень хотелось сказать «нет», но она не посмела. Кружка Эсмарха действительно была, но ею никто не пользовался. Последний раз мама ее доставала из шкафа пять лет назад, и то — одалживала соседке. А теперь… Отец открыл шкаф, достал кружку, наполнил ее и подошел к дочери, которая все еще стояла на четвереньках.
— Залезай в ванну и вставай раком, — сказал отец. Таня выполнила приказ.
— Раздвинь ягодицы! — Таня сделала и это. — Шире!
Новоявленный папа смазал наконечник каким-то кремом, похлопал Таню по попке и вставил его ей в анус. Таня вздрогнула.
— Жопу можешь отпустить, — разрешил отец и захохотал. — Сейчас в тебя польется три литра воды. Будет больно.
Больно — не то слово. Таня почувствовала, как ее внутренности наполняются — о ужас! — холодной водой, просто ледяной. Она задергалась, но напор воды не прекращался. Ощущение было, будто все внутри у нее отмерзло. Живот уже надулся, а вода все текла и текла.
— Умоляю, пожалуйста, перестань! — взмолилась Таня.
Отец никак не отреагировал и три раза сильно шлепнул ее по ягодицам. Тане было больно и обидно.
— Пожалуйста, я больше не могу! — прошептала Таня.
Папа ухмыльнулся и перекрыл краник.
— Смотри, чтобы вода не вылилась, а то… — и он погрозил ей кулаком. Таня изо всех сил сжала анус. — Десять минут терпеть! — приказал он и стал сильно оттягивать в стороны Танины половые губы. Потом он рывком поднял ее на ноги и начал с мерзким гоготом щипать ее соски и с силой хлопать по грудям. Таня корчилась и стонала от боли. Спустя десять минут отец, начавший к тому времени больно сдавливать ей живот, вытащил ее из ванны и отправил в туалет. Таня со всех ног бросилась туда. Когда из нее вытекла вся вода вперемешку с размягченным калом, она медленно вернулась в ванную к папе.
— На четвереньки, — едва она появилась на пороге, скомандовал отец. — И ползи в спальню, шлюха.
Таня больше не спорила, она только мечтала, чтобы все это закончилось поскорее. Она опять встала на четвереньки и поползла в спальню. Отец достал моток лески, лежащий на полке, взял пакет с бельевыми прищепками и пошел за ней, иногда хлопая ее по ягодицам.
Зазвонил телефон. Оба вздрогнули, но Таня не посмела подойти и ответить. Телефон звонил две минуты, потом замолк.
В спальне стояла огромная кровать. Отецснял штаны совсем и лег на кровать. Его член смотрел в потолок, и Таня, смотря на него снизу вверх, не могла отвести от него глаз.
— Вставай и садись на него, — услышала она.
Она нерешительно встала, забралась на кровать и присела над членом. Сесть на него она боялась. Тогда отец схватил ее за талию и резко потянул на себя, заставив полностью сесть на его член. Таня закричала, из глаз вновь брызнули слезы. Все — она больше не девственница.
— Прыгай на нем, — сказал папа, больно сжав ее правую грудь рукой.
Таня замерла и неуверенно начала прыгать. Большой член раздирал ее внутри, было безумно больно, промежность горела огнем. К тому же отец больно тискал ее груди, оттягивая соски. Девушка закричала и зарыдала, извиваясь. Потом отец взял инициативу в свои руки, схватил Таню за бедра и принялся практически подбрасывать ее на своем хуе. Таня почувствовала, что начинает потихоньку возбуждаться — ничего не попишешь, природа берет свое. Только вот боль никак не уходила. Кажется, член отца был слишком велик для ее влагалища. Но еще несколько таких прыжков — и она почувствовала, как внутри нее словно что-то разорвалось: это отец кончил прямо в нее. А еще через несколько секунд кончила и Таня. Она обессиленно склонилась назад, на грудь к отцу. Но тот грубо оттолкнул ее, так что она упала на пол. Вскрикнув, Таня испуганно посмотрела на отца. Он протянул к ней одну руку и втащил обратно, положив на живот. Он встал, раздвинул ей ягодицы и посмотрел на анус.
— Бля буду, — сказал он. — Ты и тут еще целка! Щас я тебя распечатаю.
Он сунул палец ей в жопу. Таня задергалась, было неприятно. Отец пошевелил пальцем внутри нее.
— Сама раздвинь свои булки, — сказал он. Таня как через толстый слой ваты услышала его и исполнила приказ. Она потянула ягодицы в стороны, а папа тем временем сунул ей в попу второй палец. Затем третий. Больше неразработанное очко не пускало. Но отец изловчился и вставил в Таню и четвертый палец. Таня стонала и ерзала по постели, пытаясь избавиться от пальцев отца, доставляющих ей такой дискомфорт.
— Тяни лучше, щас я в тебя всю руку суну, блять, — произнес папа.
— Пожалуйста… — только и смогла выдавить красная от стыда девушка.
— Заткни пасть, — отозвался отец и вставил в нее пятый палец.
Теперь его ладонь полностью находилась в Таниной заднице. Он довольно ухмыльнулся. Его пальцы вели себя в Танином заднем проходе как дома. Таня попыталась отползти, но папа не дал ей этого сделать. Вместо этого он вставил три пальца второй руки в Танино влагалище. Потом остальные два. Обе его руки находились в Танинах дырках. Он поднял руки, и Таня почувствовала, как сначала ее зад, а потом и все ее тело против ее воли начинает приподниматься. Отец внезапно выдернул обе ладони из ее дырок, и Таня плюхнулась обратно на кровать. Вдруг ее больно схватили за волосы, приподняли и поставили раком. Отец поднес к ее лицу две руки, испачканные ее же выделениями.
— Лижи.
Таня облизала каждый его палец на обеих руках. Потом отец пошлепал ее по щеке, обошел и приставил к анусу головку члена. Надавил и вошел. Несмотря на то, что в ней уже побывала его рука, было больно. Таня вздрогнула и закричала. Отец вошел в Таню до конца и тут же вышел. Затем снова до конца вошел и снова вышел. Каждый раз, когда он входил, Таня дергалась и кричала от боли. Наконец он вошел и замер в ней, затем начал двигаться с бешеной скоростью. Его яйца шлепали ее по попе. Таня плакала и умоляла прекратить. На этот раз никакого возбуждения не было, была одна боль. Тане казалось, что это длилось … вечно, но наконец отец разрядился в нее и вытащил член. Он подошел к Тане спереди, поднял ей голову за волосы. Их взгляды встретились. В его взгляде — торжество, удовлетворение и похоть. В ее — боль, страх и какое-то тупое отчаяние.