До 16 лет я рос обычным парнем с обычными увлечениями — девушки, спорт, техника и т. д. И тут случилась Чернобыльская катастрофа. Наш регион попал в зону загрязнения и родители в срочном порядке отправили меня из дому подальше к вдовой тётке в деревню в Тамбовской области. Посадили на поезд, дали строгие указания слушаться тётю. Меня должны были встречать в Тамбове на вокзале. Сойдя с поезда на перроне, я не увидел знакомых лиц, и отчаяние охватило меня — я не знал даже названия тёткиной деревни, не говоря уже про путь туда. Стоял на перроне и ждал, что ко мне подойдут знакомые. Пока я, как идиот, крутил задранной головой, мой чемодан растворился в неизвестном направлении! Подбежал к милиционерам, и они мне доходчиво объяснили, что за своими вещами нужно присматривать, и что шансы отыскать его приблизительно равны нулю. Однако отвели в дежурку и дали объявление по вокзалу о том, что я ожидаю своих родственников в дежурке. Пришёл не знакомый мне мужчина лет 25-ти и представился, что тётя сама не смогла приехать, а отправила его за мной, а по описанным ему приметам он меня не узнал — накладочка получилась. В общем, я таки добрался до деревни в объятия тёти и её дочери Наташи. Мне сразу же было велено идти в баню «отмывать радиацию». Раздевшись в предбаннике, я с удовольствием попарился. Выйдя одеваться, я не обнаружил своих вещей и позвал тётку. — Твои радиоактивные вещи я сожгла, одень пока Наташин халатик и трусики — вы ведь одногодки и ростом одинаковые. А завтра я съезжу в райцентр и куплю тебе одежды.Не ходить же голым! Оделся и пошёл ужинать. По поводу моего вида ни тетя, ни Наташа не сказали ни слова, как будто так и надо. На следующий день Наташа развлекала меня как могла. Показывала дом, усадьбу, фотографии затем попросила помочь по хозяйству, а поскольку в таком виде на улицу я выходить стеснялся, то занялся работой в доме — посуда, уборка. Вечером Наташа начала собираться на дискотеку и задала извечный женский вопрос: «Что одеть?» После продолжительных бесплодных попыток что-нибудь выбрать, она начала меня постепенно нервировать своими «Как ты думаешь?», «Мне подходит это платье с этими колготками?», «А если я так-то и так-то накрашусь?» Нормальный мужик это долго выносить не может, и я уверенно приближался к точке кипения. На втором часу сборов она выдала фразу, окончательно доконавшую меня: — Давай я на тебе примерю и со стороны оценю, у нас же одинаковые размеры. Ну, пожалуйста!После продолжительного моего молчания (сосчитал до десяти), я почти выкрикнул: — Если от этого ты перестанешь задавать дурацкие вопросы, и это поможет ускорить процесс — давай!Стиснув от злости зубы и в предвкушении окончания моих мучений, я шагнул ей на встречу. — Вот и хорошо. Стань сюда. Сними халатик.Я стал и демонстративно замер как статуя. В это время ко мне по очереди прикладывались всевозможные юбки, блузки, свитера, кофточки, платья, колготки, чулки. Потом она попросила надеть черные колготки, и пышное розовое платье. Нежный нейлон ласково обволок меня, а поскольку растительность на моём теле практически не растёт, то, посмотрев в зеркало, я увидел там не «ногги и заддницу», а стройные «ножки» и упругую аккуратненькую «попку» в женских трусиках под колготками. Шёлк платья скользил по телу, создавая непривычно приятные ощущения. Моё бешенство сменилось некоей растерянностью. — У тебя нет грудей и от этого весь вид портится. Одень лифчик.Помогла мне стянуть платье и ловко застегнула на мне лифчик, подложив в чашечки ваты. Затем платье снова водрузилось на место. Дала обуть босоножки на невысоком каблуке в тон платья. — Ну-ка наклонись, пройдись, присядь. Да не раздвигай ноги! Очень хорошо. Осталось подобрать макияж.Очень сложно передать мои ощущения в тот момент. Мне всегда нравились красиво одетые девушки. Нравилось гладить гладкие под капрономножки и подглядывать при случае женщинам под юбку. А сейчас я был в ступоре и уже не знал, как комментировать Наташины действия. Раздражение прошло. Сарказм не лез в голову.Усадив меня за стол и порывшись в своих полочках, она в мгновение ока нанесла мне макияж, приговаривая: — Закрой глаза. Открой глаза. Поморгай.Я опомнился лишь тогда, когда она накрасила мне губы и взбила причёску. — Всё! Давай посмотрим, что у нас получилось. Подойди к зеркалу, повернись разными сторонами, покружись. Ты у меня самая красивая!В зеркале я увидел вполне созревшую 15 летнюю симпатичную девушку. У меня непроизвольно чуть-чуть прогнулась поясница, отчего попка эротично приподнялась. Стоящие вместе ножки в полупрозрачных колготках притягивали взгляд. От нахлынувшего вдруг волнения грудь часто вздымалась и в паху началось движение. В моей голове начался ураган, мысли пролетали одна за другой. «Это я-то, воспитанный настоящим мужчиной! Я, который терпеть не мог бабских глупостей, который всегда довольно небрежно относился к своему внешнему виду! Я теперь стою и откровенно любуюсь собой в женском наряде! И мне это нравится! Какой позор! А если кто-нибудь увидит? Стоп! Мне послышалось, или Наташа назвала меня в женском роде!!! Нет, надо это немедленно прекращать!»Я повернулся к Наташе и уже приготовил подобающие слова, чтобы поставить её на место и тем самым укрепить собственное сильно пошатнувшееся мужское достоинство, но она уже с бледным лицом ложила трубку телефона. Я понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее, и слова застряли в горле. Наташа упала на диван и разрыдалась. Сквозь сопли и всхлипы я слышал только: — Он не придёт: Он меня бросил: У меня никогда не было ближе и родней человека: Мы с ним столько лет вместе:Я подошёл и как мог успокаивал её.И в этот момент мне вдруг захотелось, чтобы Мать-земля подо мной расступилась и мгновенно проглотила меня — в комнату вошла тётя! Я представил себе о чём она думает, и ни одно из направлений её мыслей мне не понравилось: дочь рыдает — значит я её обидел, я в платье — значит я педик. Меня парализовало, и повлиять на ход событий я не мог. Приласкав Наташу, она постепенно вытянула из неё суть случившегося, при этом всё нежнее на меня поглядывая. И сама заплакала — Дима, присядь возле меня.Я сел. Тётя обняла меня одной рукой, а Наташу — второй, прислонив к себе наши головы. — Хорошие вы мои. В жизни не всегда случается то, чего страстно хочешь. Ты мечтала всю жизнь иметь сестричку, а я — вторую дочку. Ты росла сиротой без отца, потом у тебя появился этот парень, я видела, что ты влюбилась, и он для тебя заменил всех. Мне он тоже нравился, я даже попросила его съездить в Тамбов за Димой, и он с готовностью согласился. («Ага, так вот это кто!» — подумал я) Но жизнь — коварная штука: Теперь у тебя чувство полного одиночества. Но мы — твоя семья и постараемся помочь тебе. Правда, Дима? — Угу. — Мама, почему у меня нет сестры?Это был риторический вопрос, поскольку она прекрасно знала, что её отец умер вскоре после её рождения.Постепенно Наташа успокоилась, а тётя занялась домашними делами. Я решил, что пора переодеться, ведь тётя должна была привести из города мне одежду, о чём я её и спросил. — Нет, сегодня не удалось выбраться в город, совсем закрутилась на работе.Когда я попросил Наташу помочь мне снять платье, она подошла, обняла меня и сказала: — Не раздевайся, пожалуйста. Побудь моей сестрёнкой. Хотя бы один вечер. Мне так будет легче. Ты очень красивая.: Пожалуйста!Я не знал, что ответить, но на фоне её переживаний мои проблемы показались пустяком, и я согласился. Она с искренней нежностью поцеловала меня в щёку, мне стало легче. — А тётя? — спросил я.Наташа ушла и вернулась со своей матерью. — Наташа сказала мне, и я … тебя тоже попрошу об этом. Ведь всё равно одежды для тебя нет и придётсяходить в женском. А если кто тебя и увидит, то в деревне ещё ни кто не знает, что ко мне приехал племянник, а не племянница. Тем более что у Наташи так хорошо получилось тебя одеть, что ни кто и не различит в тебе парня.Обернувшись к зеркалу, я посмотрел на себя как бы со стороны и понял, что тётя права и её доводы прозвучали убедительно.После мы пошли в сад на скамейку и там долго в темноте разговаривали с Наташей о жизни.Был уже первый час ночи и Наташа пошла умываться и ложиться спать. Я сказал, что скоро приду. Очень хотелось посидеть в одиночестве и разобраться с мыслями, накопившимися за этот день.Через некоторое время, как в доме погасли огни, я услышал сзади шорох кустов и шёпот: — Наташа:Меня опять как молнией поразила мысль: «Это её парень, Сергей! Он думает, что видит Наташу, ведь платье то её, а в этой темноте лица различить не может. Но он вёз меня из города и знает меня в лицо. Позору не оберёшься. Как потом людям объяснять? В деревне молва расходится быстро.»В это время он подсел на скамейку и обнял меня и начал шептать слова примирения. От него попахивало алкоголем. Темнота была такая, что я с такого расстояния не мог различить его лица, это меня немного успокоило, значит и он моего тоже не видит. Я решил выждать и улучить момент вырваться в дом. Он всё сильней и сильней меня прижимал, одну руку положил мне на колени. — Не зачем было из-за меня так коротко стричься, — сказал он, погладив меня по голове.А его рука всё дальше и дальше продвигалась под юбку.Мне было приятно от необыкновенного поглаживания моих бёдер. Я молчал. Он воспринял это как знак тихого примирения и встал передо мной. Положил одну руку мне на макушку и сказал: — Давай в знак примирения.С этими словами второй рукой он расстегнул свою ширинку, находившуюся напротив моего лица, которое я старался не поднимать, чтобы не быть узнанным. Оттуда с неимоверной быстротой выскользнул член с размерами гораздо больше моего. «Мама родная, что это он собирается делать?» Хотя я сам прекрасно знал ответ на этот вопрос: — Ну, чего ты? Тебе же это нравится. Не бойся, никто не увидит за этими кустами. А до свадьбы я на другое и не претендую.И стал всё настойчивее приближать мою голову к своему агрегату. «Что делать? Что делать?» — крутилось в голове. «Меня хотят трахнуть в рот как девку!». «Интересно, что чувствуют женщины, когда их трахают?». От этой шальной мысли вдруг появилась какая то истома и тепло внизу живота. И я решил: «Будь, что будет. Притворюсь Наташкой и дальше, всё равно он никому не скажет.»Я приоткрыл рот навстречу его вздыбленному горячему члену. Через мгновение я уже обхватил его губами и начал потихоньку посасывать. Водил языком по головке, вспоминая, как мне это делали девушки, и что я при этом испытывал. Я знал, как лучше нужно делать, чтобы было приятнее. Я обхватил рукой у основания ствола и начал подрачивать. Он раскачивался мне навстречу и своей рукой на моём затылке задавал темп, стараясь проникнуть поглубже в горло, однако я не позволял это сделать, так как моя правая рука ограничивала его введение. «Господи, что я делаю? Сосу у парня настоящий мужской член! Я же мужик. Видел бы меня кто-нибудь из знакомых!». Но тут вмешалось Альтер-эго «Ну и ничего страшного, никто ничего не узнает. Немножко пососёшь и все. Ведь ты же сейчас стараешься разыграть роль девочки, чтобы скрыть свой позор, ну так и веди себя как девочка-соска. Лучше старайся, чем быстрее это закончится, тем для тебя же лучше!». Второй рукой я начал массировать яички, что бы поскорее довести его до оргазма. Он начал прерывисто дышать, а его член в моём рту затвердел как камень, резким движением он убрал мою руку со своего члена и с размаху засадил мне его весь в горло. Я уперся носом в лобок. Он вынул его и снова засадил на всю длину. Меня потянуло на рвоту, я задыхался. И вдруг вспомнил подслушанный женский разговор о том, что в этомслучае надо сделать вид как будто стараешься проглотить большой кусок еды. Я сделал глотательные движения, и стало свободнее. Вдруг он разразился. В мой рот хлынул поток спермы так, что щёки мои раздулись и часть её протекла сквозь плотно сжатые губы мне на подбородок. Следующим толчком он опять засадил мне в гланды, я сделал глотательное движение и сперма протекла внутрь меня.Мой член просто разрывался. И было стыдно признаться самому себе, что мне это нравится. Моё сознание было разделено на две части, причём угнетённая мужская его часть была забита куда то в угол и подавала тихие возгласы протеста, в то время как женская сущность просто ликовала, поддерживаемая плотскими животными инстинктами. Внутренний голос говорил: «Теперь я уронил своё достоинство, я не мужчина. Как я смогу с этим жить?» Вторая половина сознания твердила: «Ну, вот и всё, ничего страшного не случилось. От тебя же не убудет. Признайся, ведь было приятно ощущать себя послушной соской с хорошим членом самца во рту. Ты так сексуально причмокивала и старалась доставить наивысшее наслаждение партнёру, хотела понравиться ему, а это — чувства и действия настоящей женщины.» Я где то читал, что у каждого мужчины хоть раз в жизни но подобное случается.Я начал облизывать его член дочиста и в этот момент в доме загорелся свет, а один луч упал на моё лицо, увлечённый работой я не придал этому значения. — Вот это да! Ты кто? — прошептал Сергей, поспешно пряча член, испачканный помадой и застёгивая ширинку. Затем присел на корточки и пристально взглянул на меня почти в упор. — Дима, Наташин брат?… — проговорил он удивлённо и растерянно.До меня дошло, что меня разоблачили, он меня узнал. От стыда я покрылся испариной. — Что всё это значит? Что за маскарад? Ты, что со странностями? — посыпались вопросы. Потом сел рядом на скамейку и долго пристально смотрел на меня. Я понимал, что бежать в дом уже бессмысленно, всё равно завтра будет знать вся деревня. Необходимо было решать проблему на месте и как-то договориться с ним о неразглашении. Сергей поднялся, походил взад и вперёд, затем подошёл ко мне присел передо мною на корточки, взял мои руки в свои на моих коленях и сказал: — Ну, давай выкладывай, моя нечаянная любовница, всё начистоту. Что будем делать?Похоже, он тоже боялся огласки с моей стороны, ведь могут посчитать, что он тоже нетрадиционной ориентации.Я решился и подробно всё рассказал.По окончании рассказа я почувствовал облегчение. Теперь всё расставлено на свои места, мне скрывать нечего. Оставалось только договориться о сохранении теперь уже нашей общей тайны. Мужская моя сущность почувствовала себя уверенней. Сергей сидел и молча разглядывал и поглаживал мои руки, лежащие на коленях. — У тебя красивые, прямо девичьи ножки, — сказал он и начал поглаживать мои колени, постепенно поднимаясь всё выше к ляжкам и старался залезть под юбку.После случившегося моё тело воспринимало мужские руки на себе с удовольствием, нисколько не противясь. Я решил расставить все точки над i, закрыть тему и разойтись. — Сергей, давай договоримся, что никто ничего не узнает: — предложил я. — Давай, согласен, но мне нужны гарантии, что ты не проговоришься. — Какие тебе нужны гарантии? Я на всё согласен. — Я хочу тебя трахнуть как настоящую женщину, тогда ты точно уж будешь молчать.Сказанное ошеломило меня. «Ни за что я на это не соглашусь. Это невозможно! Хватит уже! Что, я шлюха какая-нибудь? Да я лучше застрелюсь. Он не посмеет. Я сейчас дам ему по морде пятнадцать раз, а дальше будь что будет!» Вторая половина сознания говорила: «А что, трахаться — так уж по полной программе. Тем более, назад уже пути нет. Ты не сможешь жить так, как раньше. Ощущения тебе … понравились. Следуй желаниям твоего тела и всё будет в порядке. Будь женщиной до конца. Завтра начнётся новый день и