Мой разум свободен.
Если бы это было не так, то я никогда не сел бы за этот текст.
Важно лишь одно.
Важно, что нет силы выше Красоты.
Я свободен…
Ната…
Звезда моя негасимая…
Ни у кого я не видел подобных глаз… Таких ярких и таких насмешливо-родных…
Эта нечеловеческая пластика…
Кошка…
Ведьма…
За это нечеловеческое, я ее и любил…
В одном движении ее руки больше чувственности, чем в двадцати длинноногих студентках…
Эти пальцы — длинные, тонкие… Они пахнут ладаном…
Ее брови гениальны — нет более подходящего слова…
Какие бы чувства я к ней не испытывал, я всегда буду ей восхищен…
Молчите. Я сам все знаю. Я сам все видел. Плевать. Ей простится все…
Тома…
Нечто невероятно земное…
Тепло… такая ласка в глазах…
Пусть, пусть эта ласка — не для меня, но это уже неважно…
Пушистые брови, абсолютно невероятные ресницы…
Улыбка…
Ей не идут распущенные волосы — она гениально подбирает себе прическу…
Она умница…
Молчите. Да, у слова «Физика» два смысла. Плевать. На все плевать.
Снуффа…
Зверушка ласковая, нежная…
Такая близкая и такая невероятная…
Такое доверчивое в чем-то лицо…
Ей так идет слово «ластиться»…
Невозможно представить себе человека, который посмел бы обидеть эту девушку…
Это будет уже нелюдь, тварь…
Эта боль в глазах такая знакомая…
Я готов разделить ее…
Да, пусть она никогда не бывает одна. Плевать на всех этих математиков, которые всегда вокруг нее. Плевать.
Стася…
Воплощение стиля…
Она была рождена в рубашке — кожаной, темно-синей рубашке…
Есть фотография — Стаська рядом с выпрыгнувшим на бортик бассейна дельфином… Как же они похожи…
Какой дурак сказал, что девушки не умеют обращаться с компьютерами?..
Ее изящные руки созданы для клавиш клавиатуры…
Каждая ее страничка — произведение искусства…
Великолепный веб-дизайнер. Мастер своего дела.
Гений.
Да, я знаю все эти кошмарные истории про интернет-тусовку. Вся эта грязь и похоть Сети, — она оседает на любого. Плевать.
Настя…
В ней есть та загадка, которая должна быть в каждой девушке…
Эти глаза легче всего представить себе плачущими…
Художница…
Один раз я увидел ее рисующей какой-то пражский пейзаж и запомнил это на всю жизнь…
Огромные глаза, взгляд исподлобья и рука, словно автоматически кладущая штрих на лист…
Эта картина не подходила к концу двадцатого — началу двадцать первого века…
Эта девушка должна была жить веке в восемнадцатом…
Это никогда не было похоже на любовь и не могло ей быть…
Я всегда ценю талантливых людей.
Да, я на самом деле не знаю ее, и она не знает меня. Да, я жутко поразил ее, назвав ее по имени. Плевать. Это уже неважно.
Маруся…
Такое смешное имя…
Сразу представляются коровы на лугу, хворостина и пастушья косыночка…
Ей совершенно не подходит…
Неправильные, но такие симпатичные черты лица…
Волосы веером по воздуху…
Резкий шаг…
Такое детское лицо, такой серьезный взгляд…
Это странно…
А все, что странно — хорошо.
Да, она настолько далека от меня, насколько это возможно. Плевать. Переживу.
Дашка…
Светлая…
Она истинна, и она достойна этого…
Ее просто нельзя не любить. Просто нельзя…
Ей нельзя не доверять, — такие глаза не обманывают…
Ее улыбкой нельзя не восхищаться…
Она освещает эту жизнь…
Она обожает вредничать, но ведь это неважно…
Да, в нее нельзя влюбляться — слишком страшно осознание того, что она — как солнце, а солнце светит всем. Плевать.
Аленка…
И снова смешное имя…
Проклятый «Красный Октябрь» и иже с ним!
Такая… непонятная… Вроде и «мелкая», но как-то это к ней не подходит…
Абсолютно взрослый типаж в двенадцать-тринадцать лет…
Узкие скулы, прямой нос…
Хорошая…
Я ее недостоин. Никто недостоин.Плевать.
Тилль…
Никогда не мог я назвать ее по имени — Катей…
Не знаю, почему…
Один только раз я видел светловолосую девушку, которая была бы красива…
Абсолютно ничего очень уж необычного…
Невероятно располагающий к себе типаж…
Спокойные глаза, немного медлительная походка…
Ничего необычного нет в том, то девушка любит группу Rammstein…
Необычно, когда сама девушка при этом так непохожа на нее…
Я сам не знаю, зачем здесь Тилль. Странно. Но, наверное, если она здесь это правильно. Плевать.
Сестра…
Здравствуй, сестра…
Ты последняя не потому, что я забыл про тебя…
Нет, наоборот — просто лишь в тебе я не сомневался…
Лишь с тобой я всех сравнивал…
Ты всегда готова была мне помочь…
Все девушки здесь, — они немного, в чем-то похожи на тебя…
И это так. Должно быть так.
Я, скорее всего, никогда больше не увижу тебя. Обидно… Но все равно, — плевать.
Я свободен…
Вот — Красота, так я ее понимаю.
Я больше не буду писать посвящения девушкам в стихах. Если я посвящаю, то им.
Всем вместе и каждой по отдельности.
С ними Свет.